Сесил Форестер - Хорнблоуэр и вдова Мак-Кул

М., 2001, Издательство "Терра"

Перевел с английского А. Дубов

Scan и вычитка –Shakko

Наконец-то Ла-Маншская эскадра получила долгожданную передышку. Западные ветры разыгрались не на шутку и надолго. Ни один корабль не мог больше остаться в открытом море, не рискуя при этом своими мачтами и оснасткой. Вот поэтому девятнадцать линейных кораблей и семь фрегатов эскадры под командованием адмирала Флота Его Королевского Величества лорда Бридпорта, державшего свой флаг на флагмане эскадры «Победа», временно покинули свои блокадные позиции близ Бреста, чего не случалось за последние шесть лет. Эскадра обогнула мыс Берри и бросила якоря в гавани Торбей.

Далекому от моря человеку это укрытие вряд ли показалось бы сколько-нибудь надежным, так как почти не защищало от бушующего шторма, но измученным командам даже открытый всем ветрам Торбей казался райской лужайкой после кошмарных месяцев в беспокойном Бискайском заливе. Отсюда можно было срав­нительно легко добраться до Торки и Бриксхема, получить накопившуюся почту и пополнить запасы свежей воды. На многих судах эскадры даже офицеры по три месяца не видели ни того, ни другого. Только моряк может оценить то наслаждение, какое получаешь от свежей прозрачной воды после той вонючей зеленой жидкости, которую выдавали по пинте на нос не далее как вчера вечером.

Молоденький лейтенант прохаживался по палубе корабля «Слава». Он был одет в толстый бушлат, но все равно поеживался от холода. Крепкий ветер дул прямо ему в лицо, заставляя слезиться глаза, но молодой офицер упрямо нe желал отрывать от глаз окуляра подзорной трубы: он находился при исполнении служебных обязанностей офицера-сигнальщика и не имел права пропустить ни одной передачи. Сейчас как раз наступил момент, когда следовало ожидать повышенной активности в обмене информацией между судами эскадры. Вот почему юный лейтенант не опускал подзорной трубы, терпя при этом существенные физические неудобства. С флагмана могли поступить приказы, касающиеся размещения больных или снабжения продо­вольствием и боеприпасами, а также свежая информация, привезенная с берега. Нередки были приглашения к обеду и обычная болтовня между старшими офицерами.

Не сводя глаз с флагмана, лейтенант обратил внимание на небольшую шлюпку, только что отвалившую от борта захваченного накануне французского брига. На захваченный приз был направлен со «Славы» помощник штурмана Харт. Сейчас, когда трофей нахо­дился в гавани и стоял на якоре, Харт возвращался обратно.

В этом событии, казалось, не могло быть ничего экстраординарного, способного заинтересовать офицера-сигнальщика. Тем не менее, он был очень заинтересован, но не столько появлением Харта на палубе, сколько его поведением. Он казался чрезвычайно возбужденным, наскоро доложился вахтенному офицеру и тут же поспешил с докладом в капитанскую каюту. Прошло несколько минут, и на палубе появился капитан «Славы» капитан Сойер. Харт следовал за ним по пятам. Они направились прямо к сигнальщику.

— М-р Хорнблоуэр!

— Сэр!

— Будьте любезны передать вот этот сигнал. Сигнал предназначался для флагмана. Послание гласило: «Слава» — флагману. Приз — французский бриг «Эсперанса» — имеет на борту Барри Мак-Кула».

— М-р Джеймс! — рявкнул Хорнблоуэр, хотя мичман-сигнальщик находился от Хорнблоуэра на расстоянии локтя; но такова уж судьба мичманов военного флота — на них орут все кому не лень, а особенно стараются свежеиспеченные лейтенанты.

Хорнблоуэр вслух зачитал номера и проследил взглядом за поднимающимися на нок-рею флажками. Флажки затрепетали на ветру, ожидая ответа. Дело было, похоже, важное. Хорнблоуэр еще раз прочитал текст послания, — до этого он ознакомился с ним, но как ни старался, не смог понять, в чем же заключается его важность.

Всего три месяца назад он был освобожден из испанского плена, поэтому события двух истекших лет были известны ему не так хорошо, как хотелось бы. Во всяком случае, имя Барри Мак-Кул ни о чем ему не говорило. А вот адмиралу оно, кажется, было хорошо известно.

Прошло не больше времени, чем нужно сигнальщику флагмана на то, чтобы добежать до адмиральской каюты, как на флагмане взвился на нок-рее вопрос: «Флагман — «Славе». Мак-Кул жив?». Хорнблоуэр прочитал флажки на лету и тут же доложил капитану.