Александр Тамоников: Отряд бессмертных [сделано из исходника, правда, без необходимых по тексту междустрочных интервалов (интонационных разрывов между абзацами)]

— Да, господин. — Анвар повернул коня и позвал: — Данис, Бахет, ко мне!

Всадники подъехали к нему.

— Стоять рядом! Пропускаем невольников, стадо, обоз, пойдем в замыкании.

Всадники молча кивнули и встали рядом с начальником.

Тут с Анваром поравнялся мужчина средних лет с побитым лицом.

— Эй ты, басурман, — крикнул он Анвару.

Тот удивленно спросил:

— Это что, мне сказано?

Всадники утвердительно закивали.

— А ну ко мне эту русскую скотину! — распорядился Анвар.

Мужчина шел в связке таких же невольников. Всадник, державший его, отвязал ремень и за веревку подтянул пленника к помощнику главаря банды.

— Чего ты говорил? — вкрадчиво спросил Анвар.

— Сзади шел мой отец. Сейчас я его не вижу, как и остальных стариков. Что вы с ними сделали?

Анвар понял не все, но смысл вопроса уловил, оскалился и спросил:

— Ты желаешь знать, где твой отец?

— Да.

— Я скажу. Он там. — Анвар показал в сторону леса, где зарезал стариков. — Твой отец умер.

— Как это умер?

Татары рассмеялись, глядя на этого мужика. Ему ли задавать подобные вопросы, повышать голос?

— Вот так умер. — Анвар провел ладонью по шее. — Быстро. Я зарезал его как барана.

— За что?

— Молчать! Зуфар! — крикнул Анвар всаднику, который держал пленного. — Всыпь ему хорошенько, чтобы знал, кто он теперь. Такая же скотина, что в стаде!

— Да, Анвар. — Татарин пару раз ударил пленного нагайкой.

Степан Гора, отца которого зарезал проклятый басурман, очень хотел бы, чтобы этот негодяй, да и другие тоже захлебнулись бы своей кровью, но ничего не мог сделать. Он лишь до крови прикусил губы от бессильной ярости.

Его поставили обратно, привязали ремень, вставили шест и наградили щедрой порцией ударов нагаек.

Анвар с подчиненными пропустили пленников, обоз, скот и пошли в замыкании. Они держались в десятке саженей от стада, которое гнали трое конных татар.

Избавившись от стариков, налетчики погнали пленников быстрее. И все бы ничего, если бы не младенец на руках одной из молодых женщин. Ребенок постоянно плакал, даже орал. Как ни старалась мать успокоить дитя, ей это не удавалось. Полугодовалый мальчик не брал грудь, покрылся пятнами.

Надир, ехавший впереди, не выдержал, остановил невольников, развернул коня.

Он гневно взглянул на женщину, тщетно пытавшуюся успокоить ребенка, и крикнул:

— Ты можешь закрыть рот своему ублюдку, свинья?

Мать была в отчаянии.

— Я делаю все возможное, но у сыночка болит живот. Так уже было. Молю, дозвольте знахарю посмотреть сына и помочь ему. Потом мальчик будет молчать.

Надир знал, что знахарь остался в лесу, среди убитых стариков. Он не имел никакого желания помогать младенцу. Напротив, десятник еще перед выходом приговорил к смерти тех пленников, которые будут задерживать передвижение. Но убить младенца здесь, сейчас, на виду у всех было бы неосмотрительно. Поэтому он пошел на хитрость.

Коварство всегда отличало этих людей. Воевать честно они просто не умели, избегали открытого боя, не считали зазорным бросить все и бежать от противника, даже меньшего по количеству.

— Освободить ее! — приказал Надир.

Женщина с ребенком была освобождена от веревок и присела в траву.

Остальные пленники продолжили путь.

Степан Гора, проходивший мимо, крикнул матери:

— Марина, вставай, иди дальше!

— Мне, Степан, обещали знахаря прислать.

— Его… — договорить Степан не смог.

Плетка рассекла его губы, язык. Кровь хлынула изо рта. Всадник продолжил хлестать пленника, покуда они не отошли от женщины. Она так ничего и не поняла.

Анвар увидел начальника отряда, женщину с младенцем у его ног и спросил:

— Что случилось, Надир-ага?

— Да вот этот щенок извел своим криком.

— Так ты убил бы его, да и все.

— А для чего, по-твоему, женщина и младенец здесь?

— Не знаю.

— Забери щенка, убей и брось в канаву. Бабе в рот кляп, руки-ноги связать и бросить на телегу. Место-то найдется?

— Во второй сзади мешки с зерном. В один ряд. Туда поместится.

— Как уйду вперед, займешься этим. Гляди, Анвар, второй бабы я тебе не прощу!

— Клянусь, не трону.

— Выполняй!

— Да, ага!

Надир погнал коня вперед, Анвар же спешился. Бахет и Данис смотрели на происходящее с холодным безразличием.

Помощник главаря опустился пред женщиной на корточки и спросил, не обращая внимания на крики ребенка:

— Твой сын хворый?

— Да, ради всего святого, позовите знахаря, деда Семена.