Александр Тамоников - Отряд бессмертных [сделано из исходника, правда, без необходимых по тексту междустрочных интервалов (интонационных разрывов между абзацами)]

Княжич вытер его о траву и заявил:

— Ладно. Ты сделал свой выбор. Главаря сюда!

Воины подвели к нему Надира.

Тот был хмур, глазки его бегали. Он искал выход из создавшегося положения и не находил его.

— Вопрос к тебе, Надир.

— Я не понимаю!

— Вот как? Сейчас будешь понимать. — Княжич подозвал Баймака. — Анвар, переводи.

— Да, господин.

Надир разразился быстрой гневной речью.

— Что он? — спросил Савельев.

— Ругается. Проклинает меня за то, что я продался вам.

— А ты чего молчишь? Объясни ему, что никогда не был в услужении ни у казанского, ни у крымского хана.

— Объяснить? Это можно. — Анвар резким прямым ударом разбил рот десятника.

Тот устоял на ногах, но выплюнул пару зубов вместе со сгустком крови и замолчал.

— Да, действенное средство. А теперь спроси у него про стан мурзы.

Анвар задал вопрос.

Надир отвернулся и ничего не сказал.

— Смотри, какой упрямый. Ну так скажи ему, что если будет молчать, то с ним произойдет то же самое, что сейчас случится с Анваром, его помощником.

Служивый татарин перевел слова княжича.

По физиономии Надира прошел тик, он слегка побледнел, но продолжал стоять, отвернувшись.

— Хорошо. Гордей, поверни его башку в сторону помощника.

Бессонов схватил главаря за голову, повернул ее.

Княжич обратился к невольникам:

— Пред вами дикий зверь, помешавшийся на крови. Вы знаете, что он сделал. Вы просили отдать его вам, так?

— Так, воевода, — провозгласила вся толпа разом.

— Осип, развяжи его, — сказал княжич Горбуну.

— Кого? Эту собаку?

— Да, эту собаку. И смотри, чтобы не дал деру, а то придется гоняться потом за ним по всей елани.

— От меня не убежит. — Горбун подошел к пленнику.

Тот отшатнулся при виде того богатыря, который так легко уложил его.

— Ну что, собака, молись, когда резать веревки буду.

Помощник главаря понял, что сейчас произойдет, и взмолился:

— Не делай этого, воевода, убей сам, ты же воин, а не палач.

На этот раз княжич сделал вид, что не слышит пленного.

Горбун освободил головореза от оков, но держал за шею.

— Он ваш, люди! — сказал княжич недавним невольникам.

Первой на негодяя бросилась Марина. Она сумела выхватить из сапога Балаша тесак и ударила им татарина в пах. Тот взвыл от боли, но кричал недолго. Толпа подмяла его.

Когда люди отошли, перед Надиром открылась страшная картина. Его помощник был буквально растерзан.

Княжич сказал переводчику:

— Спроси у десятника, будет ли он говорить?

Служивый татарин так и сделал.

Надир опустил голову и попросил:

— Уберите повара.

— Зачем? Позор тебе уже не страшен. Ты все одно умрешь. Разница лишь в том, быстро или так же, как твой помощник.

— Стан мурзы на берегу Колвы, в десяти верстах отсюда, если идти на северо-восток, где кончаются Губаринские болота, — проговорил Надир, а Анвар перевел его слова.

— Отряды Рустама, Мирзы и Саида сегодня выходили на Веселку, Броды и Покровку?

Надир с удивлением посмотрел на княжича.

— Тебе и это известно? — перевел Баймак его вопрос.

— Так выходили?

— Да.

— Анвар, спроси, все они должны были вернуться к мурзе?

— Да, — перевел татарин ответ десятника.

— Сколько человек у мурзы?

— Сейчас восемь десятков, из них двадцать — нукеры личной охраны.

— Стан укреплен?

— Нет.

— Почему?

— Там лес отступает от реки, поле, где видно далеко. Незаметно не подойти.

— Все сказал?

— Все.

— Молись!

Надир что-то сказал переводчику.

— Он просит вернуть ему нож, — пояснил тот.

— Желает подохнуть с оружием в руках?

— Наверное.

— Отдайте ему нож, — распорядился княжич.

Надиру бросили тесак.

Он взял его, опустился на колени, стал молиться, потом выпрямился и полоснул себя ножом по горлу. Кровь хлынула из раны. Главарь захрипел, завалился набок, забился в судорогах.

— Хоть подох как воин. Но зря, княжич, ты дал ему нож. Надо было самому его прикончить или мне передать, — проговорил Бессонов.

— Черт с ним.

К ним подошел Агиш, второй служивый татарин.

— Княжич, дозволь слово молвить.

— Говори, Ильдус.

— С тобой повар говорить желает.

— Не много ли чести?

— Это тебе решать, господин.

— Ладно, давай сюда повара.

К княжичу подвели Бакшана.

Тот поклонился до земли и проговорил:

— Я не воевал, не грабил, не убивал, кушать делал. Плов, мясо жареное, много чего.

— Откуда знаешь русский?

— Очень плохо. Надо человека, который знает лучше.