Карен Мейтленд - Лжецы и разбойники

Так и с людьми. Живые-просто ещё недостаточно созрели, чтобы сорваться с ветки жизни в тлен. Но они-не единственные, кто прогуливается по улицам и аллеям или бродит по лесам и болотам. Есть и другие, подобные мне, что оставили жизнь, но не могут пройти через врата смерти. Некоторые остаются там, где жили ранее, повторяют старые маршруты или задания, полагая, что смогут уйти, поставив в них точку. У них выходит многоточие. Другие-блуждают по дорогам в поисках пещеры или заветной двери, которая выведет их из этого мира, в тот, иной, полный чудес, о которых они могли лишь мечтать.

Многие, самые несчастные из всех, пытаются воссоединиться с живыми. Влюблённые напрасно ходят по пятам за своими возлюбленными, умоляя тех обернуться и взглянуть на них. Дети по ночам царапаются в двери домов, рыдают и зовут мать, любую мать, что впустит их и приласкает. Младенцы притаились на дне колодцев или залегли под дёрном, в ожидании своего часа, чтобы вползти в женское лоно и родиться вновь, как её собственное дитя.

А я? Я пока не могу уйти. Я был вырван из жизни раньше своего часа, стал жертвой смерти вопреки своей воле, так что, я должен задержаться, пока не доведу свой рассказ до логической развязки, потому что есть кто то, за кем я наблюдаю и некто, за кем я слежу. Я не оставлю их, пока их историям не придёт конец.

Роберт Бассингем взглянул на одиннадцать других членов Муниципалитета, скрючившихся на стульях, и вздохнул. Это был долгий день. Старая ратуша была выстроена вдоль главного городского проезда Линкольна, и зазывания коробейников, грохот телег и запряжённых волами фургонов, болтовня людей, топающих по мостовой в деревянных башмаках, всё это означало, что маленькие окна комнаты должны быть плотно закупорены, чтобы престарелые члены муниципалитета могли расслышать человека, сидящего рядом с ними.

Как следствие, воздух был спёртый, с кислым дыханием стариков и непрекращающимся ароматом баранины, оливок, свиных отбивных и мясных фрикаделек, на которых паслась вся паства Муниципалитета. День стоял теплый, и они были вынуждены укладывать проглоченные кусочки при помощи кувшинов вина-дорогого гиппокраса с пряностями, которое не менее ловко укладывало и некоторых участников собрания. Трое из них положили руку себе на глаза, притворяясь сосредоточенными, в то время как четвёртый сидел с открытым ртом и, словно соревновался в громком и храпе и выпускании газов с гончей, спящей у его ног.

Роберт разнузданно любил гиппокрас, но сегодня решил воздержаться, зная, что также будет спать на ходу. Он мучительно осознавал ту тяжёлую ответственность, которую взял на себя, как новоизбранный мастер Гильдии купцов, самой могущественной гильдии в Линкольншире и, по-прежнему, самой богатой, хоть она уже и не была такой процветающей, как некогда.

Роберт был торговцем тканями в Линкольне, довольно уважаемым, по крайне мере теми, кто привык измерять ценность человека толщиной его кошелька и влиянием. Он сделал состояние, продавая шерсть, а так же красную и зеленую ткань, которой Линкольн справедливо славился. Будучи недавно назначенным на должность в Муниципалитете, он был одним из его младших членов ещё в начале пятидесятых.

Он значительно приумножил свои богатства за последние годы, компенсируя собственную безграмотность в вопросах любви деловой хваткой. Он приобрёл участок земли на берегу реки Уитем у недавно овдовевшей владелицы, уверив её, будто земля ничего не стоит, что было отчасти и правда: болотистая почва была непригодна даже для выпаса овец. Но купец в Линкольне должен иметь собственные лодки, чтобы сплавлять свои товары по реке до большого порта в Бостоне, а у лодочников-должно быть жильё на берегу. Роберт построил несколько коттеджей на пустыре и неплохо заработал, сдавая их в аренду доставщикам своих грузов. Если «заработал» - правильное слово для денег, которые один человек получает от других за их же собственный труд. И, поверьте мне, было много мужчин в Англии в те годы, у которых была причина негодовать по поводу таких вот дельцов.

Роберт ударил оловянным стаканчиком из под эля о длинный стол. Спящие дернулись и резко выпрямились, гневно взирая на него. Что этот новичок себе позволяет, не даст людям поспать спокойно?

«-Я повторяю»,- объявил Роберт, - «Мы должны просить короля Ричарда выдать нам разрешение на дополнительный налог в Линкольне, для восстановления гильдии.», - он указал на зловещие трещины в каменной стене, достаточно широкие, чтобы просунуть палец. «Если одна из повозок врежется в несущую сваю, мы все превратимся в уличный сор, вместе с обломками этого здания».