Роберт Говард - Ястребы Утремера

«Храните ваше рыцарство, и будь оно проклято, — сказал я. — Я вождь в Ирландии; но мы тратим впустую слова; пора нанести вождям этих язычников полный разгром».

Позже он навязал мне свое королевское общество и отправился веселиться со мной; он редко устраивает попойки, хотя не дурак выпить. Но я не доверяю королям; я присоединился к кортежу храброго и доблестного молодого французского рыцаря сьера Жерара де Жисклина, полного безумных рыцарских идеалов, хотя и был он из знатной молодежи.

Когда был заключен мир между войсками, до меня дошли слухи о возобновлении борьбы между Фицджеральдами и ле Ботелирами, так как лорд Шеймус был убит Ниалом Maкартом. И я, находясь в милости у короля, взял разрешение у сьера Жерара и отправился обратно в Эрин. Таким образом, — мы ворвались в Ормонд с факелами и сталью и повесили старого сэра Уильяма ле Ботелира на барбакане [11] Барбакан (реже — барбикан или барбикен) — фортификационное сооружение, предназначенное для дополнительной защиты входа в крепость. Чаще всего барбакан представлял собой башню, вынесенную за периметр стен крепости или замка и охраняющую подступы к мосту или воротам. Барбакан соединялся с крепостью окаймлённым стенами проходом (либо мостом, если барбакан вынесен за линию рва). В ряде случаев под барбаканом понимается не отдельная башня, а предмостное укрепление в виде ронделя, защищавшего мост через ров, ведущий к крепостным воротам. . После, когда надобность в моем мече прошла, я вспомнил о сьере Жераре, которому обязан своей жизнью, и этот долг я еще не имел возможности заплатить. Скажи, сэр Руперт, он все еще живет в своем замке Али-Эль-Яр?

Лицо сэра Руперта вдруг побелело, и он откинулся назад, словно что-то его сильно тяготило. Кормак поднял голову, и его темное лицо стало еще более суровым и исказилось от угрюмого напряжения. Он схватил руку норманна в бессознательном диком порыве.

— Скажи мне, — прохрипел он. — Что беспокоит тебя?

— Сьер Жерар, — тихо прошептал сэр Руперт. — Разве ты не слышал? Али-Эль-Яр лежит в руинах, Жерар мертв.

Кормак взревел, словно бешеный пес, его огромные глаза засверкали страшным светом. Он заставил вздрогнуть сэра Руперта от силы ярости своих чувств.

— Кто это сделал? Он умрет, даже если он император Византии!

— Я не знаю! — с трудом выдохнул сэр Руперт, его разум был потрясен от взрыва примитивной ярости гэла. — Ходят грязные слухи: сьер Жерар полюбил девушку из гарема одного шейха, как говорят. Орда диких всадников из пустыни атаковала его замок, один из его вестников прорвался сквозь окружение, прося помощи у барона Конрада фон Гонлера. Но Конрад отказался…

— Да! — прорычал Кормак, яростно взмахнув руками. — Он ненавидел Жерара, потому что много лет назад он, тогда еще юноша, был лучшим фехтовальщиком на борту судна, которым командовал старик Фридрих Барбаросса [12] Фридрих I Гогенштауфен (конец 1122 — 10 июня 1190) — король Германии с 1152 года, император Священной Римской империи с 1155 года, герцог Швабии в 1147–1152 годах под именем Фридрих III. Прозвище Барбаросса он получил в Италии из-за своей рыжеватой бороды (от итал. barba, «борода», и rossa, «рыжая»). . Что было потом?

— Али-Эль-Яр пал со всеми его людьми. Их голые и искалеченные тела лежали среди углей, но труп сьера Жерара так и не был найден. Умер он до или после нападения на замок — неизвестно, но, должно быть, все-таки он мертв, так как требований о выкупе не поступало.

— Вот так Саладин хранит мир!

Сэр Руперт, зная о безумной ненависти Кормака к великому курдскому султану, лишь покачал своей головой.

— Это было дело не его рук — здесь постоянны стычки вдоль границы как по вине христиан, так и мусульман. И здесь не может быть иначе: франкские бароны владеют замками в самом сердце мусульманской страны. Здесь скоплено много личной вражды, а вокруг множество диких пустынных и горных племен, которые не подчиняются даже Саладину и ведут свои собственные войны. Многие полагают, что шейх Нуреддин Эль Гор разрушил Али-Эль-Яр и привел сьера Жерара к смерти.

Кормак взял свой шлем.

— Подожди! — воскликнул сэр Руперт, вставая. — Что ты намерен делать?

Кормак рассмеялся жестоко.

— Что буду делать? Я ел хлеб с де Жисклином. Могу ли я, как шакал, вернуться домой и оставить своего покровителя не отомщенным? Ну уж нет!

— Но подожди, — сказал сэр Руперт. — Что будет стоить твоя жизнь, если ты отправишься к Нуреддину в одиночку? Я вернусь в Антиохию и соберу моих вассалов; мы отомстим за твоего друга вместе.