Анна Гурова - Полет сокола

– А что ж у него, такого сильного, жены нет? – поинтересовалась Ольга.

– Есть у него жена! Ясное дело, что есть. Из эстов она!

Стало быть, Арво хочет взять Ольгу не водимой [12] Водимая жена – главная. У язычников побогаче жен обычно было несколько. , а второй женой. Какое бесчестье! Правильно батюшка послов выгнал! А колыванский князь, видать, затаил злобу и замыслил отомстить.

– Ничего не выйдет, – заявила она. – Батюшка узнает – разнесет Колывань по бревнышку!

– Если князь возьмет тебя в жены – не разнесет, – ухмыльнулся Ерш. – За дочь побоится – как бы не пришибло ненароком…

Ольга умолкла, сообразив, что она будет не только женой, но и заложницей. Хитер князь Арво!

«Надо бежать, – подумала она. – И как можно скорее! Пока они еще в родных землях».

Ёрш задремал, уткнувшись в стол расквашенным носом.

А Ольга продолжала думать. И мысли ее были о Радиме. Как он там, у нурманов? Жив ли?

«Забудь про него», – подсказывал здравый смысл.

Но Ольга не желала с этим смириться.

– Поднимись на палубу! – велел Харальд.

Радим шагнул к сходням, но Харальд остановил:

– Вот здесь поднимайся! – он указал на лежавшее на причале весло.

Радим глянул на круто уходящее вверх весельное древко. Высоко!

Кнорр покачивался на воде. От него пахло смолой и мокрой шерстью. Борт корабля то отодвигался подальше от причала, то почти касался его, сминая спущенные вниз мешки-кранцы. Если Радим упадет сверху в эту щель и его зажмет между бортом и причалом, то все ребра переломает.

Но выбора нет. Или воин, или – никак. Рабом он не будет никогда.

Весло тоже двигалось. Гребная лопасть негромко скребла по доскам. Весло было толщиной с запястье Радима. Другой конец весла прятался в кожаном рукаве, прикрывавшем весельное отверстие в борту кнорра.

Радим осторожно шагнул на гребную лопасть. Шаг-другой…

Радим потерял равновесие и соскочил на причал.

– Испугался, зайчонок! – прорычал Гуннар Волчья Шкура. – Струсил!

Радим поглядел на нурмана снизу вверх. Рожа у нурмана – страшенная. Такую медведь в лесу увидит – под себя наложит. О людях и говорить нечего.

И силища у Гуннара – медвежья. Когда они на берег сходили, навстречу один из селян попался. Не успел вовремя убраться с дороги. Так Гуннар его за рубаху ухватил и в воду зашвырнул. Саженей на пять. Как кутенка.

– Нет, – возразил Харальд. – Он не струсил. Просто не умеет. Покажи ему, как надо, Волчья Шкура.

– Запросто!

Здоровенный нурман отошел на пару шагов, потом с разбега побежал по веслу. Весло гнулось под тяжестью огромного нурмана, и казалось, будто само подбрасывает Гуннара наверх. Последний прыжок Гуннара был особенно высок: он перелетел через борт драккара с запасом в четверть сажени и гулко приземлился на палубу.

– Пошел! – рявкнул Харальд, толкнув Радима в спину.

Радим сорвался с места…

Весло пружинило под ногами, как ветка дерева, но с разбега взбежать оказалось совсем не сложно. Последний толчок – и Радим перемахнул через высокий борт кнорра…

Гуннар поймал его на лету, как того парня по дороге, и с хохотом швырнул вниз, на причал.

Радим и сам не понял, как ему удалось извернуться в воздухе, но он все же сумел: упал на ноги…

…И увидел у своего носа лезвие меча. Радим не отшатнулся. Если бы нурман хотел его убить, он был бы уже мертв.

– Крепок, – с удовольствием изрек Харальд. – И не трус. Что скажешь, Волчья Шкура?

– Нашей породы, – одобрительно пробасил сверху Гуннар. – Волчонок. Из него выйдет толк, если выживет.

– Слыхал? – меч отправился в ножны. Харальд улыбался.

– И что теперь? – настороженно проговорил Радим.

– Гуннар сказал: из тебя может получиться воин, – пояснил Харальд. – Волчья Шкура в этом разбирается, ведь он сам – лучший воин на моем корабле. После меня, понятное дело! – Харальд захохотал. Гуннар вторил ему сверху.

Радим тоже несмело улыбнулся. До него постепенно доходило…

Его – взяли. Он не будет рабом нурманов. Он будет викингом!

И тут Харальд как бы невзначай спросил:

– А твоя подружка в красном платье, которая там в уголке сидела, ее тоже продают? Я бы купил…

– Ее не продают! – испугался Радим. – Она свободная!

– Свободная… – хмыкнул нурман. – Выходит, Нагиба занялся большими делами? Я-то думал, они так, купцов пощипывают… а они знатную девицу умыкнули?

– Это не они, это чудины, – Радиму было так радостно на душе, что он забыл, с кем говорит. – Нагибины тати только помогали захватить и увезти.