Кирилл Назаренко: Под Андреевским и Красным флагом. Русский флот в Первой мировой войне, Февральской и Октябрьской революциях. 1914–1918 гг.

Смертный приговор Щастному был вынесен 21 июня. Он не признал себя виновным, до последних минут жизни вел себя мужественно. Щастный был расстрелян в ночь на 22 июня 1918 г. в Москве, во дворе Александровского военного училища.

О судьбе арестованного Щастного высказался уже снятый со всех постов и сам прошедший через суд Дыбенко. 1 июня, наряду с членами Совкомбалта, он участвовал в пленарном заседании представителей кораблей и морских частей Кронштадта, на котором обсуждались текущие события и деятельность Щастного. Дыбенко призывал доставить бывшего командующего из Москвы в Кронштадт для суда и проводил неожиданную параллель между ним и генералом Корниловым. Он заявлял, что последний был жертвой клеветы, поскольку «выяснилось, что Корнилов был ярым противником политики Керенского и его знаменитого приказа о наступлении 18 июня» 1917 г., а многочисленные обвинения Корнилова со стороны большевиков в поддержке наступления создали ему героический ореол в глазах сторонников войны. Дыбенко высказал опасение, что раздувание обвинений в адрес Щастного также сделает из него героя.

Действительно, вокруг осуждения Щастного быстро возник ряд антибольшевистских мифов. Получили распространение цитаты якобы из приговора по делу Щастного, которые ничего общего не имели с его подлинным текстом. Например, известный собиратель слухов о красном терроре С. П. Мельгунов приводит такую «цитату»: «“Щасный (так в тексте. – К. Н. ), совершая геройский подвиг, тем самым создал себе популярность, намереваясь впоследствии использовать ее против советской власти”. […] 22-го мая (так в тексте. – К. Н. ) Щасный был расстрелян “за спасение Балтийского флота”». Согласно одному из вариантов мифа, Щастный был близок к разоблачению большевиков как германских агентов, собирающихся уничтожить Балтийский флот в угоду немцам, за что и был казнен. В это верили многие офицеры флота до конца своей жизни. Например, А. П. Белобров уверенно писал об этом в 70-е гг. ХХ в. Согласно другому варианту, Щастный был расстрелян в связи с происками англичан, а большевики выступают уже как агенты Великобритании.

Со смертью Щастного его политическая биография не окончилась. Если в советской историографии он упоминался редко или не упоминался вовсе (например, в официальной истории Балтийского флота, изданной в 1978 г., его имя не встречается ни разу), то с перестройкой ситуация резко изменилась. В 1990 г. по инициативе помощника начальника Управления военных трибуналов В. Е. Звягинцева был поставлен вопрос о возможности пересмотра «дела Щастного». В 1992 г. именем Щастного была названа улица в Житомире. В 1995 г. он был официально реабилитирован. Звягинцев, инициатор его реабилитации, посвятил Щастному один из очерков книги с говорящим названием «Трибунал для флагманов» и опубликовал материалы его следственного дела, к сожалению, без соблюдения норм издания исторических источников. В современной литературе господствует панегирический тон в отношении Щастного, а самого его представляют невинной жертвой.

Исходя из того, что мы знаем о ситуации в стране весной-летом 1918 г., представляется, что все пункты обвинительного приговора Щастного соответствовали реальности и не были вымыслом. В апреле-мае 1918 г. Щастный действовал теми же методами, какие имели успех осенью 1917 г., когда с опорой на матросские массы можно было диктовать свою волю властям. Он вел дело к свержению советской власти в Петрограде. Но время изменилось. Бурный всплеск стихийного демократизма сменился тенденцией к централизации. Попытка политической деятельности Щастного провалилась. Его корабль потерпел крушение в бурном политическом море.

Сейчас принято говорить о Великой русской революции как о едином процессе, этот термин закреплен в учебниках истории. Кстати, автором этого термина является петербургский ученый В. С. Измозик. Понятно, что «Великая русская революция» сконструирована по аналогии с «Великой французской революцией». Однако заметим, что «великой» французская революция именовалась лишь в советской историографии (в западной она называется просто «французской»). Тем не менее слово «великая» здесь абсолютно уместно, поскольку события тех лет считались образцовой буржуазной революцией (скажем, английская революция XVII в. или нидерландская революция XVI в. такой чести не удостоились). Следовательно, «великой» российскую революцию можно называть, только если считать ее образцовой или первой социалистической революцией. Но весь смысл введения термина «Великая русская революция» и состоит в том, чтобы не говорить отдельно о Февральской буржуазной и Октябрьской социалистической революции! А между тем эти две революции вызвали к себе совершенно разное отношение современников. Февральская революция была всенародной, она свергла лишь старый политический строй, не затронув отношений собственности, против нее пытались выступать единицы. Октябрьская же революция посягнула на частную собственность на средства производства и вызвала серьезное сопротивление, которое вылилось в Гражданскую войну. Поэтому, на наш взгляд, можно говорить о едином революционном процессе, но при этом ни в коем случае не игнорировать огромную разницу Февральского и Октябрьского этапов этого процесса.