Андрей Васильченко: Ярославский мятеж

© Васильченко А.В., 2018

© Издательство «Пятый Рим»™, 2018

© ООО «Бестселлер», 2018

Мне достаточно часто приходится водить гостей по исторической части Ярославля, той самой, планировка которой попала под охрану ЮНЕСКО, став третьим подобным объектом у нас в стране после Красной площади и Невского проспекта. Гости немало удивляются весьма причудливому, но в то же время восхитительному облику города, в котором средневековые строения могут спокойно соседствовать со сталинскими «ампирными» многоэтажками, при этом гармонично дополняя друг друга. В кaкoй-тo мoмeнт пpихoдится oткpывaть глaвный сeкpeт Яpoслaвля: всe бeз исключeния здaния в нeм в извeстнoй стeпeни нoвoдeлы. После событий июля 1918 года, известных публике как ярославский мятеж, в городе не осталось ни одного целого дома, ни одной неповрежденной церкви. Тогда здания делились на два типа: во-первых, те, которые были полностью уничтожены (таких было большинство), во-вторых, те, которые были лишь частично повреждены (они и были затем отреставрированы). По большому счету к 1919 году город прекратил свое существование. Из живших в нем ста пятидесяти тысяч горожан осталось не более тридцати. Возрождение Ярославля пришлось уже на конец 20-х годов, когда он вновь появляется на карте, но уже как индустриальный центр, в котором, впрочем, сохранились исторические традиции.

Ярославский мятеж и его события с известной регулярностью продолжают касаться многих из современных горожан. При строительстве новых домов и ремонте дорог нередко находят неразорвавшиеся снаряды эпохи Гражданской войны. Будучи студентом, я как-то спешил на лекцию, но мне пришлось сделать приличный крюк, так как путь вдоль одной из улиц был перегорожен саперами. «Бомбу обезвреживаете?» – спросил я, решив блеснуть своими познаниями в истории – в первые годы Великой Отечественной войны немцы истово бомбили железнодорожный мост через Волгу, который был стратегическим объектом исключительной важности, поскольку связывал Москву с «Русским Севером» и частью Сибири. «Нет, снаряд», – ответил кто-то из саперов. «Разве немецкие снаряды долетали до нас?» – изумился я. «Немецкие? – сапер хмыкнул. – Большевистские!» – сказал он с интонацией, за которую в советское время можно было быть приглашенным в заведение, известное в Ярославле как «серый дом». Чтобы понять масштабы обстрелов, равно как и вызванных ими разрушений, приведу такую цифру – по выражению одного из активных участников подавления «мятежа», «в окончательном подсчете Ярославль имел честь скушать 75 тысяч снарядов за 16 дней» . Гражданская война, между прочим, вообще не знала затяжных городских боев, тем и уникальна ситуация с Ярославлем. Две недели активного противостояния в городской среде более напоминают события Второй мировой войны. Если же принять во внимание исключительную ожесточенность схватки, равно как и тот факт, что красные войска так и не смогли захватить город (восставшие предпочли капитулировать во избежание новых жертв), то в памяти всплывают Сталинград, Будапешт и Бреслау.

В наши дни «ярославский мятеж» воспринимается всего лишь как локальное событие, но на практике он мог иметь последствия едва ли не для всей мировой истории. Отнюдь не случайно, что мятежному Ярославлю Алексей Толстой посвятил несколько страниц в своей оде гражданской войне «Хождение по мукам». События двух недель кровопролитных боев оказались умещены в одном емком и пугающем абзаце: «И вот город охватило кольцо боя. На улицах рвались снаряды… Валились древние колокольни, падали дома, повсюду занимались пожары, их некому было тушить, солнце затянулось дымом. Не убирали даже трупов на улицах» . Впрочем, в отличие от Алексея Толстого классическая советская историография ярославские сюжеты из июля 1918 года пыталась обходить стороной. Они выглядели дико даже с поправкой на эксцессы и неистовость, присущие началу гражданской войны. Существовали, конечно, сборники воспоминаний очевидцев, подготовленные в 20-е годы, отдельные региональные диссертации и даже целая монография, увидевшая свет в 1984 году (Р. Балашов, «Пламя над Волгой»). Однако связного рассказа о том, что же на самом деле произошло в Ярославле, не было. Исключение, пожалуй, составляет документальная повесть «Ярославль», которую написал Николай Чуковский – сын знаменитого детского поэта. Ее сложно отнести к категории исследовательской литературы, тем не менее Чуковский продолжительное время работал в Ярославле, беседовал с очевидцами, а потому в его повести есть в высшей мере интересные наблюдения.