Андрей Васильченко - Ярославский мятеж

Позднее предпринимались многочисленные попытки издать хоть что-то связное и логичное по истории Ярославля 1918 года: выходили статьи, показывались фильмы, публиковались сборники документов (странным образом напоминающие «Архивы братьев Шевяковых» [1] Оригинальные тетради, которые готовились братьями в течение двадцати лет, по завещанию Юрия Николаевича Шевякова в середине «нулевых» были переданы Ярославскому музею-заповеднику, где заняли достойное место и помогли в формировании выставочной экспозиции «Расстрелянный Ярославль». с небольшими «вкраплениями»). Однако последовательного и детального изложения событий, в ходе которых был уничтожен Ярославль, так и не случилось. Раз уж точка в этой истории не была поставлена двадцать лет назад, то ее надо поставить сегодня.

Ярославль в своей исторической части расположен на территории между двумя реками: небольшой Которослью и Волгой, в которую она впадает. Здесь великая река еще не настолько широкая, как, например, в Поволжье. До революции Волга в городской черте в засушливое лето могла обмелеть настолько, что ее можно было перейти вброд. Это уже после того, как в 40-е годы возникло Рыбинское водохранилище, рукотворное море Центральной России, Волга специально углублялась, дабы стать полноводной и пригодной для стратегического судоходства. Цель была достигнута, хотя и не без потерь – в результате изменения природных ландшафтов и топографии дна Верхняя Волга раз и навсегда лишилась благородной рыбы. А ведь еще каких-то сто лет назад осетров, стерлядь и белорыбицу ловили прямо в черте города. Надо отметить, что ярославец почти никогда не жил с земли: одних кормила Волга, другие промышляли ремеслом и торговлей. Это сформировало специфический местный менталитет, который Гоголь отразил в пассаже про птицу-тройку, упомянув «расторопного ярославского мужика». Позже Сталин, не без симпатий относившийся к Ярославлю (хотя бы по причине того, что волжский город жутко ненавидел Троцкий), любил упомянуть «хитрого ярославца». Как-то Вячеслав Молотов передал писателю Феликсу Чуеву слова «вождя» по этому поводу: «В Ярославле, говорил он, такой оборотистый живет народ, что евреев там почти нет, там сами русские выполняют эти функции» . Действительно, в Ярославле было много купцов, да и прохиндеев – тоже. Собственно, своим официальным возникновением город обязан неприятному инциденту. Живший в здешних краях народец любил грабить проплывавшие мимо корабли, что никак не устраивало ростовских князей (Ростов Великий, расположенный чуть севернее Ярославля, ранее считался более древним и важным городом). По легенде, поехавший наводить порядок князь Ярослав (предположительно Ярослав Мудрый) зарубил секирой тотемного медведя, которого местные жители выпустили на прибывших «гостей». С тех пор на гербе Ярославля изображен медведь с секирой. Сам же князь повелел заложить на месте поселения «Медвежий угол» (древние хронисты, к великому сожалению, не удосужились сообщить ни его историю, ни возраст), город-крепость, названный его именем. Так, собственно, и возник Ярославль, который в 2010 году отпраздновал свое тысячелетие.

До какого-то момента история Ярославля была вполне стандартной для России и для обычного города. Стал центром самостоятельного княжества, не раз разорялся ордынцами, выступил в союзе с Москвой в борьбе против Твери. Возвышение города начинается в царствование Ивана Грозного. Тот вообще благоволил северным городам: Вологде, Александрову, Архангельску. Ярославль не был исключением. Именно здесь грозный монарх чудесным образом исцелился от тяжкого недуга – болезни ног, а потому регулярно бывал на богомолье либо в лежащем на берегу Волги близ города Толгском монастыре, либо в расположенном в самом центре Ярославля Спасо-Преображенском монастыре, который и гости города, и сами ярославцы иногда по привычке называют «кремлем». Исключительно важное стратегическое положение Ярославля было обнаружено, когда англичане начали торговать с Россией через Архангельск, открыв путь через Северное море. Пересечение торговых путей, пролегавших как по Волге (запад – восток), так и до Москвы (север – юг), делает Ярославль крупным торговым центром. Здесь постоянно находятся иностранные купцы, открываются зарубежные торговые фактории. «Смута» несколько урезала аппетиты ярославских купцов. Но Ярославль несколько раз дает отпор полякам, став одним из центров сплочения «национально-освободительных сил». Весной 1611 года из Ярославля во все стороны рассылались грамоты, в которых содержался призыв направлять в город ратных людей. Считалось, что этот призыв относился к ополчению Ляпунова, то есть первому ополчению. Но доподлинно известно, что ополчение Ляпунова никогда не собиралось в Ярославле. Кроме того, грамоты, посланные, например, в Казань, могли достигнуть города не раньше лета, когда «ляпуновцы» уже стояли под стенами Москвы. Опять же, первые попытки противостоять полякам и самозванцам были зафиксированы именно летом 1611 года и именно в Казани. В августе 1611 года казанцы снеслись с нижегородцами и выработали соглашение, что отвергнут любого царя, посаженного на трон «без согласия на то земли». В Ярославль, который на время становится столицей России, стекаются отряды ополченцев – в том числе из Нижнего Новгорода. Сразу отметим, что в списке сформированного в Ярославле «русского правительства» – «Совета всея Земли» князь Пожарский и Кузьма Минин значились соответственно на десятом и пятнадцатом местах. В данном случае важным было не то, что ярославские купцы выступили финансистами ополчения, а то, что они существенно помогли утверждению новой династии. Первоначально представители Земского собора 1613 года направились в Ярославль, так как полагали, что юный Михаил Романов находится именно здесь. Позже за ним в Кострому послали малую делегацию, устроив широкую встречу на подъезде к Ярославлю. После окончания Смуты целый ряд ярославских купцов получил, говоря нынешним языком, феноменальные налоговые послабления от нового царя – Михаила Федоровича. Они были провозглашены «государевыми гостями». Начался неслыханный расцвет Ярославля – в городе было принято, что в каждом квартале (одна купеческая семья) должна быть собственная каменная церковь. Приблизительно на полтора века Ярославль становится купеческой столицей России. Благодарность царя Михаила ярославским купцам за вклад в дело прекращения Смуты была настолько огромной, что одного из них – Надею Светешникова – он сделал личным закупщиком товаров для царского двора. Одновременно с этим Светешников получил под свой контроль почти все поставки и производство соли в России. Его деловые интересы простирались от Архангельска до Перми и Самары. Он нанимал ватаги рисковых людей и посылал их осваивать Восточную Сибирь. В России почти в каждом городе стояла лавка Светешникова либо действовал его приказчик. Кроме этого, ярославские купцы контролировали торговлю пушниной и добычу рыбы.