Наталия Образцова - Мой любимый крестоносец. Фея тумана

— Верно. Но хлопотал за Бигода не столько его отец, сколько моя супруга. И теперь Бигод свободно живёт в соседнем графстве, хотя не смеет пересекать границу, ибо в подвластных мне землях всё ещё числится преступником. Этот человек злопамятен и мстителен, но вместе с тем не лишён здравого смысла, и я не думал, что он способен решиться... на столь безрассудные действия.

В его голосе больше не было слёз, теперь в нём звучал металл. И это было неплохо — гнев возвращает силы для борьбы. Но и замутняет разум. Поэтому я осторожно спросил, что намеревается предпринять Эдгар, если его подозрения оправдаются. Ведь Гуго Бигод — английский барон, и это нельзя сбрасывать со счетов. Но и открытый суд устроить невозможно, ибо тогда откроется всё, что произошло на острове.

— Этого не будет, — твёрдо проговорил граф, и его лицо напряглось. — Я не стану доводить дело до суда. Но если окажется, что и впрямь Бигод причастен к случившемуся, тогда... Застенки ордена Храма надёжно умеют хранить свои тайны.

Вот так новость! Оказывается, граф Норфолкский не так и прост, если умудряется служить английскому королю, не порывая с храмовниками.

Поколебавшись, я всё-таки сообщил графу, что один из «чёрных капюшонов» был женщиной. Я заподозрил это с первой минуты, а потом окончательно убедился, когда она пустилась в бегство на челноке.

Я отвернулся, чтобы поправить фитиль в плошке, когда же снова взглянул на Эдгара, меня поразило выражение свирепой ненависти на его лице.

— Если это так, — задыхаясь, вымолвил он, — если это действительно она... Проклятое исчадие преисподней!

Насколько я успел разобраться в происходящем, в этой истории и в самом деле не обошлось без Бэртрады. Дочерей Генриха Боклерка среди остального женского племени выделяла особая закваска, в которой не последнюю роль играла несокрушимая воля. Всё зависело от того, на что эта воля была направлена. Примером могла служить моя возлюбленная Матильда, не дрогнувшая даже тогда, когда раскрылась вся история её отношений со мной. Но Бэртраду, её сводную сестру, я совсем не знал. Мне, однако, было известно о длительных неладах в семье графа Норфолка и то, что Эдгар получил титул благодаря страстной любви к нему принцессы Бэртрады. Могла ли такая женщина смириться с тем, что её избранник изменил ей?

Но одно дело протестовать и отстаивать свою честь, и совсем другое — решиться на то, что произошло сегодняшней ночью... Неужели сестра моей возлюбленной способна на кровавое преступление?

Никогда ранее в моём присутствии Тильда не упоминала о своей рождённой вне брака сестре. Было ли это связано с обычным пренебрежением законных детей к бастардам? Или Бэртрада и в самом деле ничего не значила в глазах императрицы? В одном я был уверен: моя возлюбленная не испытывала родственных чувств к супруге Эдгара.

— Где сейчас находится графиня Норфолкская? — спросил я напрямик.

Мне почудилось, что глаза Эдгара зловеще блеснули.

— С самого Рождества она гостит в аббатстве Бери-Сент-Эдмундс. Большой город, постоянно новые лица. К тому же графиня дружна с настоятелем, преподобным Ансельмом. Чего не скажешь обо мне.

— Ваша супруга, милорд, как я замечаю, по-особому жалует людей, которые вам не по душе.

— Аминь, — усмехнулся Эдгар. — Так повелось с самого начала. Весь этот брак был страшной ошибкой, и мы оба давно поняли это. Но таинство свершилось, и мне ничего не оставалось, как попытаться ужиться с супругой. Я закрывал глаза на её открытое неповиновение, на попытки разжечь против меня смуту, на предательство моих интересов. По вине Бэртрады погиб мой сын Адам — и я переступил через это. Но если она приложила руку к тому, что случилось сегодня...

Я вновь обратился к нему:

— Если вы убедитесь в причастности леди Бэртрады, прежде всего следует сохранять хладнокровие. Ведь графиня — дочь короля, а что такое ненависть Генриха Боклерка, я испытал на себе. Вам не удастся расправиться с графиней, как с проходимцем Бигодом, ибо гнев короля обрушится не только на вас, но и на вашу возлюбленную и ваше дитя. Муж может поступить с провинившейся женой так, как сочтёт нужным: изгнать, избить, заточить, навсегда пренебречь ею. Но у него нет права казнить её. А ведь именно это сейчас у вас на уме, не так ли?

— Да, — утомлённо проговорил Эдгар. — Если подтвердится, что она причастна.

Ему ли было не знать, что если графская корона на континенте предоставляет её обладателю неограниченные права в отношении подданных, в Англии любой лорд — прежде всего сам подданный короля. И Эдгара ничто не спасёт, если он решится выйти за пределы своей власти.