Владимир Лещенко - Обрученный с удачей

Гость даже ощутил лёгкое недовольство — уж больно этот Тёрнер хвалил старых соперников Англии на море. «Должно быть, чёрт срёт этими голландцами!» — вспомнил он брошенную в сердцах адмиралом Бэттеном фразу, которую нередко вспоминал его отец, служивший под началом сэра адмирала.

— А почему вы спрашиваете? — вдруг спохватился Тёрнер. — Никак зафрахтовать думаете?

— А что, фрахт свободен, мистер Уильям? — осведомился, прищурившись, незнакомец.

— Да в том-то и дело... — махнул тот рукой. — Старые хозяева — контора «Пенис и сыновья» вконец разорилась и запродала нас с потрохами какому-то мистеру Ройтону. А капитан наш, Джек Манфред, что-то с этим Дадли... В общем, не срослось у старика, ну он и ушёл — говорил ещё, что с таким хозяином только, извиняюсь, к Дэви Джонсу плыть... Так что сейчас мы без капитана. А вообще если что, то это к мистеру Дадли. Вот, без капитана мы... — повторил он.

— Считайте, что капитан у вас уже есть, — незнакомец вытянул из отворота камзола пакет, украшенный алой печатью. — Читать умеете, мистер Тёрнер? Я — Питер Блейк, назначен мистером Дадли капитаном на ваш корабль...

— Да, сэр... — растерянно кивнул Тёрнер.

— И давайте поднимемся на борт, ибо нам предстоит долгий и важный разговор.

Обход и осмотр корабля много времени не занял. Внутри кораблик понравился Питеру меньше, чем снаружи — тесноват, грязноват, и тухлой водой из трюмов припахивает больше чем надо. Однажды почти под ноги попалась крыса — большая и серая. Само собой корабля без крыс на всех морях, наверно, не сыскать, но уж больно вальяжно та шествовала, явно не боясь доброго удара матросского башмака.

По свистку Тёрнера у грот-мачты поприветствовать нового капитана собралась вся команда, бывшая на борту, — одиннадцать человек — от пожилого, седого как лунь плотника Джека Соммерса, до матроса Костейна, парнишки лет шестнадцати. Ещё шесть человек отдыхали на берегу. Как прикинул Питер, команда ему досталась, может, и не лучшая в Англии, но, во всяком случае, вполне на вид надёжная.

Придав лицу должный вид строгости и высокомерия, без которых никакой капитан не сможет командовать столь лихим и разномастным людом, каким являлись во все времена моряки, Блейк назвал себя и распустил команду по работам. Затем приглашающе поманил Тёрнера в капитанскую каюту.

Каюта была невелика, в ней помещались лишь стол под квадратным иллюминатором, койка в подобии алькова и пара табуретов. Обычная каюта не блещущих удобствами и большим количеством места небольших парусников. Над головой болталась позеленевшая медная лампа с неважно вычищенными стёклами.

Боцман отодвинул ящик стола, и Питер увидел аккуратно уложенные в коробку, изнутри обитую сукном, квадрант и ноктурлябию. Там же лежал толстый разбухший том судового журнала.

— Вот, — как-то виновато улыбнулся он. — Вся капитанская снасть, которая, извиняюсь, есть. Старый Джек, когда уходил, своё забрал с собой — то что на свои деньги куплено. А это было прежним хозяином выдано. Он так и сказал: «Мне чужого не надо». — И Тёрнер зачем-то добавил: — Вы уж не взыщите, мистер Блейк.

— Скажите, мистер Билл, вы — боцман. Хоть корабль и не сильно большой, а ведь годов вам не так много? — осведомился Питер, встав и измерив каюту шагами. Получилось от иллюминатора до двери восемь шагов, а от стены до стены — семь. — Как так вышло?

— Да вот так... — Тёрнер явно встревожился, видать, опасаясь, как бы новый капитан не решил поискать себе другого боцмана, посолиднее да постарше. — В позапрошлом году в Ла-Валетте от нас почти треть команды дезертировала: мальтийцы людей в поход на турок набирали, а там и добыча, и жалованье побольше обещали... Ну и ушёл народ. И прежний боцман с ними. Вот мистер Джек Манфред меня и назначил. С тех пор я состою боцманом, — с достоинством пояснил он. — Но вообще-то я в морях с двенадцати лет. В Новую Англию ходил, в Индию... Полтора года на королевском фрегате лямку тянул — на «Медузе». Тоже школа хорошая. Хоть и линьками учат, но кто захочет, тот и там не пропадёт. Ну а уж потом на «Дублон» попал...

— А с военного флота почему ушли? — осведомился с некоторым подозрением Питер.

Иметь дело с дезертирами, каких много плодил флот Её Величества, особого желания у него не имелось: закрыть глаза, если какой матрос когда-то сбежал из-под «Юнион Джека» — это одно, а вот столь важное лицо, как боцман — совсем другое.

— Так списали меня на берег, — пояснил Тёрнер. — Мы как раз в Кале пришли, а тут на борту тиф случился. Ну и меня скрутило. Встали мы под жёлтый флаг, всех болящих к монахам местным свезли, ну а потом остальные ушли в Англию. Из полутора десятков только один я и выжил... Так что ни в каких списках не числюсь, не извольте беспокоиться.