Александр Бушков - Корона и плаха [litres]

Конспирацию он соблюдал строжайшую. Сохранились донесения других агентов, ничего не знавших о «второй жизни» Дефо, где писалось, что «означенный Дефо» – «опасный человек», «враг правительства» и не мешало бы его посадить.

«Шотландский маршрут» был самым опасным из трех поездок Дефо. Если в Англии ему в лучшем случае начистили бы физиономию, в Шотландии все могло обернуться гораздо хуже. Один из недоброжелателей Дефо, кое-что прознавший о его работе на спецслужбу, писал: «Если бы только стало известно, что он шпионит, его бы разорвали на куски». Преувеличения здесь нет: от горячих шотландских парней этого можно было ожидать. Однажды Дефо прокололся и в Шотландии – о его принадлежности к спецслужбе не узнали, но прослышали, что он в разговорах агитирует за Унию. Толпа противников Унии заявилась к дому, где Дефо жил в Эдинбурге, и старательно побила там стекла. Правда, ошиблись этажом…

После заключения Унии Дефо показалось, что его службе пришел конец – Харли лишился своего белого посоха (в то время министры в знак своего положения ходили с белыми посохами). Противникам министра помог случай – один из секретарей Харли оказался иностранным агентом, то ли французским, то ли испанским, так что предлог подвернулся удобный. Однако сменивший Харли лорд Годолфин, тоже политик изрядный, вмиг растолковал Дефо, что министры приходят и уходят, а спецслужба остается. Уже при Годолфине Дефо еще дважды ездил в Шотландию выведывать планы тамошних якобитов. Потом занялся информационной войной – через свою газету. Один из советских биографов Дефо, видный литературовед второй половины XX в. Д. Урнов относился к своему герою со всей симпатией, но вынужден был меланхолически констатировать: за пятьдесят лет литературной деятельности из семидесяти всей жизни он издавал газеты: в пользу короля, против короля, в пользу вигов против тори, в пользу тори против вигов, как бы против вигов в их же пользу, будто против тори (с их благословения) – и от своего собственного имени (не называя имени); писал памфлеты: против католиков в пользу англикан, против англикан в пользу диссенеров – и простив себя самого (в защиту себя самого).

Оплачивалось это неплохо: в документах английской разведки (тоже давным-давно рассекреченных к радости историков и литературоведов) сохранились записи о получении солидных сумм Клодом Гило – еще один из множества псевдонимов Дефо, которые он использовал и в разведке, и в журналистике. Дефо даже удостоился аудиенции у королевы Анны. И стал служить уже в зарубежной политической разведке, которую десять лет возглавлял, – раскинул обширную агентурную сеть в Париже, Дюнкерке, Бресте и Тулоне, главных центрах английских эмигрантов-якобитов. Остался на этом посту, когда произошла очередная «кувырк-коллегия» (как в России иронически называли министерскую чехарду): белый посох вновь перешел к Харли от Годолфину, и он, разумеется, не стал отказываться от старого ценного сотрудника. Когда в 1714 г. умерла королева Анна и к власти, потеснив тори, пришли виги, Дефо долго работал и на вигов.

Уже под конец жизни семидесятилетний Дефо на некоторое время бесследно исчез неведомо куда. Это долго оставалось загадкой для историков и литературоведов, и лишь в XX в. выяснилось: Дефо, использовав богатый опыт, накопленный за время работы в разведке, весьма удачно скрывался от очередных кредиторов.

То, о чем было рассказано, – лишь часть известного нам о деятельности Дефо (причем о его работе в разведке стало известно лишь много лет спустя после его смерти). Было что-то еще, не оставившее, как часто случается, бумаг. Историки полагают, что мы этого не узнаем уже никогда…

Что тут скажешь? Дефо был сыном своего времени. Что бы он там ни наворотил в спецслужбах и каким бы ни был беспринципным в журналистике и информационных войнах, любим мы его не за это. Да и вообще, он не первый и не последний из крупных английских писателей, работавших в спецслужбе. О Кристофере Марло мы уже говорили. До того, как стать известными литераторами, в английской разведке служили Сомерсет Моэм, Грэм Грин и отец Джеймса Бонда Иэн Флеминг. Со спецслужбами своих стран приятельствовали (в хорошем смысле слова) Том Клэнси, Фредерик Форсайт и Юлиан Семенов, что им помогло написать не один увлекательный боевик (да и автор этих строк, что скрывать, написал два романа о спецназе ФСБ отнюдь не по рассказам третьих лиц).

Щекотливые задания французской разведки выполнял за рубежом знаменитый драматург Бомарше. Если присмотреться к нашему отечеству, есть интересные подозрения в адрес поэта Федора Тютчева – он в свое время работал в русском посольстве в Милане. И даже в отношении много лет прожившего во Франции И.С. Тургенева. В советские времена, в разгул ежовского террора был расстрелян знаменитый писатель Исаак Бабель. В перестройку этому, не мудрствуя лукаво, подыскали примитивное объяснение: дутые дела, паранойя Сталина, который дня не мог прожить, чтобы кого-нибудь не убить…