Федор Раззаков - Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол

Чекист остался на своем месте, понимая чутьем профессионала, что в таком состоянии его собеседника лучше не трогать. Пусть лучше он немного побудет наедине со своими мыслями.

Звонарев догнал Красницкого на выходе из раздевалки, когда уже вся команда «Пищевика» во главе с новым тренером Геннадием Васильевичем Ермаковым выбежала на поле.

— Красный, подожди, разговор есть, — обратился Звонарев к другу, касаясь рукой его локтя.

Красницкий остановился и выразительно посмотрел на приятеля: дескать, ну что, говори.

— Поговори с Василичем — пусть поставит меня сегодня в пару с тобой.

Эта просьба была не случайной. На сегодняшней игре должен был присутствовать тренер Давид Берлин, который отбирал талантливых футболистов в молодежную сборную Узбекистана — ей в октябре предстояло выступать во Фрунзе на Спартакиаде республик Средней Азии и Казахстана. Красницкого туда уже отобрали, а для Звонарева это был последний шанс пробиться вслед за другом в эту же сборную.

— Звонарь, ты же знаешь, что мое слово вряд ли может что-то решить, — развел руками Красницкий. — К тому же ты сам виноват. В последних играх ты здорово сдал, а Стас Стадник наоборот прибавил. Мы с ним на пару в трех последних играх двенадцать мячей наколотили. Неужели ты думаешь, что Василич разрушит такую связку?

— Но ты мне друг или не друг? — продолжал гнуть свою линию Звонарев.

— Друг, конечно, — кивнул головой Красницкий. — Но что-то ты поздно об этом вспомнил. Когда я тебя по-дружески попросил не пропускать тренировки, ты что мне ответил? Что тебя и без тренировок из команды никто не отчислит. Тебя и правда не отчислили, но место твое Стасу досталось. И он, в отличие от тебя, за это место землю грызет зубами. Поэтому ты сам виноват, что в сборную взяли его, а не тебя.

— Значит, он тебе дороже стал, чем я?

— Дурак ты, Звонарь, — беззлобно произнес Красницкий и, проведя рукой по стриженой голове друга, отправился к команде.

Спустя минуту к нему присоединился и Звонарев. Только он занял место не на поле, на своем привычном месте полузащитника за спиной Красницкого, а на лавке для запасных игроков. И на поле в той игре он так и не вышел. Более того, когда счет на табло был уже 6:1 в пользу «Пищевика», причем четыре гола были на счету Красницкого, которому ассистировал Стадник, Звонарев поднялся со своего места и уныло побрел в раздевалку. На этот его демарш никто не обратил внимания.

Переодевшись, Звонарев покинул стадион и пешком побрел домой. Вдруг сзади его кто-то окликнул. Он обернулся, и увидел Зою — девушку, которая с недавних пор встречалась с Красницким.

— Привет, Витя! — поздоровалась девушка.

По ее раскрасневшемуся лицу было видно, что она куда-то торопилась.

— Что, игра уже закончилась? — спросила Зоя, имея в виду футбольный матч, в котором «Пищевик» встречался с командой «Трудовых резервов».

— Нет, еще играют, — ответил Звонарев.

— Тогда почему ты здесь? — удивилась девушка.

— А что мне там делать — твоему Генке Стас Стадник «снаряды» подносит. Уже на четыре гола поднес.

— Долго еще играть будут? — поинтересовалась Зоя.

— Только второй тайм начался.

— Значит, я еще успею концовку посмотреть, — и, махнув Звонареву рукой, девушка побежала к стадиону.

Глядя на ее изящную фигурку, удаляющуюся от него, Звонарев подумал: «Везет же Красному — он и в сборную попал, и такую деваху себе отхватил. А мне, получается, шиш с маслом».

Размышляя над превратностями своей судьбы, Звонарев вышел на Пролетарскую улицу и стал переходить дорогу. Погруженный в свои мысли, он не заметил, как из-за поворота выскочил «Москвич» зеленого цвета, водитель которого стал отчаянно ему сигналить. Услышав этот звук, Звонарев инстинктивно подался назад и, очутившись на полосе встречного движения, угодил под колеса серебристой «Победы». Удар пришелся по правому бедру Звонарева и был настолько сильным, что парня отбросило на несколько метров вперед. Теряя сознание, Звонарев успел только подумать: «Все, отыгрался».

Постояв несколько минут спиной к чекисту, Звонарев, наконец, вернулся на свое место на лавке. Поглаживая рукой правое колено, которое разболелось от долгого стояния на одном месте, Звонарев задал собеседнику вопрос, который давно его мучил: