Сергей Щепетов - Воины снегов

— Давай я уж сразу объясню, чтоб ты не мучался. Только скажи сначала, ты сюда попал через Громовых?

— Ну, да — почти год назад. Вы их знаете?!

— Кто ж Петровича не знает! Так вот, один из наших «аномальщиков» — там, в Коймске — подружился с местным жителем. Этот мужичок на шарашке вольнонаёмным работал — истопник, дворник, уборщик и всё остальное в одном лице. И как только они подружились, сразу пошли результаты по Уюнкару! Правда, не все они доходили до начальства... Ребята потребовали организовать стационарную базу в непосредственной близости от объекта — «командировку» по-лагерному. Прорыв в иные миры обещали и всё такое. Ну, и прорвались... Представляю, как начальство веселилось — вся «командировка» исчезла, причём вместе с оборудованием и охраной!

— Солдат потом перебили?

— Не всех — были среди них и люди...

За шкурой, прикрывающей вход в комнату, кто-то кашлянул, явно привлекая к себе внимание. Потом послышался молодой голос, говорящий по-таучински:

— Отец, гости неспокойны. Двое ссорятся.

— Присмотри за ними, сынок, — сказал Селиверстов на том же языке. Он пошарил на топчане позади себя, вытащил из-под шкур длинный тяжёлый предмет и продемонстрировал его Кириллу: — Ты, наверное, думаешь, что Тгелет — это я? Нет, это — она!

«Винтовки у местных я уже видел, — соображал учёный. — Эта отличается от прочих наличием снайперского прицела. Штука, похоже, допотопная, но... Но у здешнего демона действительно длинные руки — прицельная дальность у трёхлинейки немалая!» Вошедший таучин привычно принял оружие, кивнул присутствующим и покинул помещение. Кирилл же продолжал мыслить: «Парень обратился к старику так, словно тот приходится ему отцом либо братом отца, а Селиверстов использовал обращение, применимое к сыну или племяннику. Здешние народы такими словами не бросаются — тут у них что, семья?!»

— Так вот, — вернулся хозяин к прерванному разговору, — насколько я понимаю, тот наш истопник нынешнему Петровичу приходился дедом. У них династия, уходящая, похоже, корнями вглубь веков.

— Но как такое может быть?! Чтобы так долго никто ничего не знал?!

— Так уж и никто, — усмехнулся Селиверстов. — Желающий видеть увидит, желающий слышать — услышит. Но об этом мы поговорим как-нибудь потом.

— Я уже понял, откуда у вас винтовки, — в голове Кирилла вопросы свились в клубок, как змеи, и он просто не знал, за что в этом клубке схватиться в первую очередь. — А пулемёта нет? И... Как же вы тут живёте?! Ведь надо же чем-то питаться, обогреваться... Неужели на одних жертвоприношениях Тгелету?! И народ — ведь меня сюда вели местные! Как вы умудряетесь...

— Ну, началось! — со вздохом перебил старик. — Робинзон жил где-то в тропиках, а мы возле полярного круга — разве такое возможно?! Как видишь, возможно. Только у меня пока нет желания рассказывать о нашем жизнеобеспечении. Если только пару слов в общих чертах, чтобы ты не захлебнулся от любопытства и не начал расспрашивать всех встречных.

Основная проблема в высоких широтах — дефицит тепла, малое поступление солнечной энергии. В этом каменном корыте получился этакий оазис: термальный источник, защита от ветра плюс южная экспозиция части склонов — в солнечную погоду даже зимой загорать можно. В общем, вегетационный период растений здесь примерно на месяц длиннее, чем в окружающей тундре. Когда-то тут была роскошная тополёвая роща, только мы её в первый же год истребили на дрова и постройки. Зря, конечно... Зато картошка на склоне вызревает — мелкая, конечно, но в качестве деликатеса годится. Впрочем, местные жители к ней равнодушны.

— Местные...

— А что такого? Тундра тайн не хранит — жилище Тгелета всем известно. Правда, в разной степени — некоторые таучины и мавчувены находятся с этим духом в более тесных отношениях. Одна семья живёт тут постоянно, ещё несколько приходят и уходят.

— Этакие жрецы, да? Особо приближённые?

— Назови это хоть так. Через них родственники делают жертвоприношения. Те, кто оказывается в трудной ситуации, приносят в жертву и детей. Так что их у нас тут много. Потом они возвращаются к своим и становятся новыми, как ты говоришь, «жрецами».

— Э-э-э... Послушайте... — Кирилл напрягся изо всех сил, пытаясь сформулировать главный вопрос — тот, после которого станет ясно, о чём и как спрашивать дальше. — Э-э-э... Послушайте, но зачем всё это? Почему вы здесь, ведь Сталин давно умер, даже перестройка с гласностью давно миновали! Там, за барьером, другая страна! Она бедная, в чём-то уродливая, в чём-то смешная, но она НОРМАЛЬНАЯ! А вы здесь... Почему такая разница во времени? А где все остальные? Не понимаю...