Александр Дюма - Корсиканские братья

Орланди потребовали свою курицу, Колона настаивали, что это была их курица.

Орланди угрожали Колона, что отведут их к мировому судье и заставят присягнуть там.

Но старушка-мать, державшая в руках курицу, свернула ей шею и бросила ее в лицо своей соседки: «Если она твоя, на тебе, жри ее!»

Тогда один из Орланди поднял курицу за лапы и хотел ударить старушку, бросившую ее в лицо его сестры. Но в то мгновение, когда он готов был сделать это, мужчина из семьи Колона, у которого, к несчастью, было заряжено ружье, выстрелил в упор и убил своего соседа.

— И сколько жизней унесла эта ссора?

— Уже девять убитых.

— И все это из-за несчастной курицы, ценой в двенадцать су.

— Несомненно, но я вам уже говорил, важен не повод ссоры, а то, к чему она приводит.

— И так как уже есть девять убитых, то нужно, чтобы был и десятый?

— Но вы видите… что нет, — ответил Люсьен, — поскольку я выступаю в качестве третейского судьи.

— И конечно, по просьбе одной из двух семей?

— Да нет же, это из-за моего брата: с ним по этому поводу разговаривал министр юстиции. Интересно, какого черта они там в Париже вмешиваются в то, что происходит в какой-то несчастной деревне на Корсике. Префект пошутил, написав в Париж, что, если я захотел бы произнести хоть слово, все это закончилось бы как водевиль: свадьбой и куплетами для публики. Поэтому там обратились к моему брату, а тот сразу воспользовался случаем и написал мне, что поручился за меня. Что ж вы хотите! — добавил молодой человек, поднимая голову. — Никто не может сказать, что один из де Франки поручился словом за своего брата, а брат не выполнил взятого обязательства.

— И вы должны все уладить?

— Боюсь, что так.

— И сегодня вечером мы увидим главу одной из двух группировок?

— Совершенно верно. Прошлой ночью я встречался с противоположной стороной.

— Кому мы нанесем визит — Орланди или Колона?

— Орланди.

— А встреча назначена далеко отсюда?

— В руинах замка Винчентелло д’Истриа.

— Да, действительно… мне говорили, что эти руины находятся где-то в округе.

— Почти в одном льё отсюда.

— Таким образом, мы там будем через сорок пять минут.

— Если не раньше.

— Люсьен, — сказала г-жа де Франки, — обрати внимание, что ты говоришь только за себя. Тебе, родившемуся в горах, действительно потребуется минут сорок пять, не больше, но наш гость не сможет пройти той дорогой, которой ты рассчитываешь идти.

— Действительно, нам потребуется, по крайней мере, часа полтора.

— В таком случае, не следует терять время, — сказала г-жа де Франки, бросив взгляд на часы.

— Матушка, — проговорил Люсьен, — вы позволите нам покинуть вас?

Она протянула ему руку; молодой человек поцеловал ее с тем же уважением, что он выказал, когда мы пришли ужинать.

— Однако, — обратился ко мне Люсьен, — если вы предпочитаете спокойно закончить ваш ужин, подняться в свою комнату и согреть ноги, выкуривая сигару…

— Нет, нет! — закричал я. — К черту! Вы мне обещали бандита, так давайте!

— Хорошо. Возьмем ружья — и в дорогу!

Я вежливо распрощался с г-жой де Франки, и мы удалились в сопровождении Гриффо, освещавшего нам дорогу.

Наши приготовления не заняли много времени.

Я подвязался дорожным поясом, приготовленным перед отъездом из Парижа; на нем висел охотничий нож. В поясе были уложены с одной стороны порох, а с другой — пули.

Люсьен появился с патронташем, с ментоновской двустволкой и в остроконечной шляпе — шедевре вышивки (дело рук какой-нибудь Пенелопы из Соллакаро).

— Мне идти с вашим сиятельством? — спросил Гриффо.

— Нет, не нужно, — ответил Люсьен, — только спусти Диаманта: вполне возможно, что он поднимет несколько фазанов, а при такой яркой луне их можно подстрелить как днем.

Минуту спустя вокруг нас прыгала, взвизгивая от радости, крупная испанская ищейка.

Мы отошли шагов на десять от дома.

— Кстати, — сказал Люсьен, обернувшись к Гриффо, — предупреди в селении, что если они услышат выстрелы в горах, то пусть знают, что это стреляли мы.

— Будьте спокойны, ваше сиятельство.

— Без этого предупреждения, — пояснил Люсьен, — могут подумать, что ссоры возобновились, и вполне возможно, мы услышим, как наши выстрелы эхом отзовутся на улицах Соллакаро.

Мы сделали еще несколько шагов, затем повернули направо, в проулок, который вел прямо в горы.

Хотя было самое начало марта, погода стояла прекрасная, можно даже сказать, что было жарко, если бы не освежающий чудесный бриз, доносивший до нас терпкий запах моря.