Лев Фёдоров - Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада

В порядке подведения итогов предыдущей деятельности по подготовке к биологической войне нарком обороны Советского Союза маршал К. Е. Ворошилов заявил 22 февраля 1938 года (по странному стечению обстоятельств это произошло через 10 лет после доклада Я. М. Фишмана о первых успехах в области биологического оружия [70]), что страна готова к ведению наступательной бактериологической войны.

Новые авансы этому направлению работ были даны маршалом в приказе № 058 от 25 апреля 1938 года, где он изменил название института биологической войны (из БИТИ в СТИ, то есть Санитарно-технический институт) с одновременным переходом на новые штаты [132].

Сигнал, посланный маршалом, военные биологи, обживавшиеся на острове с размахом и фантазией, поняли правильно. Об этом свидетельствует проект нового штатного расписания СТИ. В феврале 1939 года военно-биологическое дело вроде бы должно было быть возвращено в ведение ХИМУ РККА, и потому возвращаемый головной институт также нуждался в переутверждении штатного расписания. В число научных подразделений входило 7 лабораторий (28 человек), однако назначение лишь 1-й было ясно — той, где должен был работать паразитолог. Гораздо больше ясности давало штатное расписание опытных животных. В их число входили следующие боевые единицы: лошадей — 20, баранов и коз — 30, кошек — 200, кроликов — 200, морских свинок — 2000, белых мышей — 2000, крыс — 250, голубей — 100. В этом зоопарке числилась даже такая экзотика, как 5… обезьян. Водный транспорт тоже был небедный: теплоход — 1, катер разъездной — 2, катер быстроходный — 2, катер буксирно-разъездной — 3, катер ледокольного типа — 1. Столь же богато выглядел набор сухопутных и иных транспортных средств (в их число входили не только пожарные и санитарные автомобили, но и 20 самолетов и одни аэросани) [133].

Впрочем, надежды военных химиков не сбылись. Вскоре после этого демарша вместо передачи СТИ РККА в ведение ХИМУ нарком обороны К. Е. Ворошилов сделал этот институт абсолютно самостоятельным (в/ч 8000) и даже образовал в нем военный совет. Членом военного совета стал бригадный комиссар И. Ф. Чухнов, прибывший с небольшой должности военного комиссара военно-химического училища в Калинине, а впоследствии выросший до начальника химических войск Советской армии (свое биологическое происхождение и головокружительный карьерный рост в 1937–1938 годах он старался не рекламировать).

В целом выбор острова Городомля был откровенно неудачным, если не считать, что основной целью была полная изоляция от окружающего мира. До энтузиастов биологической войны наконец дошло, что при решении ее задач будет мобилизована не артиллерия, а авиация.

Чтобы закончить «наступательный» разговор, отметим, что для зарубежных авторов проблема биологической войны больше всего представлялась связанной с той частью военно-медицинский сил Советского Союза, которая работала в 1920–1930-х годах в С.-Петербурге (Ленинграде) [1–3, 10]. Учитывались возможности и некоторых других центров.

Вкратце этот взгляд выглядел следующим образом.

В Ленинградском ветеринарно-зоотехническом институте начало работ в области военной биологии под руководством и по заданиям армии было положено будто бы в 1920-х годах путем создания лаборатории Златогорова — Маслоковича. С. И. Златогоров занимался поиском подходящих биологических возбудителей против людей и животных, Маслокович — их применением. Опыты проводились по крайней мере в двух точках — в одном из фортов крепости Кронштадт на острове Котлин близ Ленинграда (здесь велись работы среди прочего с бактериями чумы), а также в Шлиссельбурге на побережье Ладожского озера (сибирская язва, сап, туберкулез) [1].

В Днепропетровске (Украина) по заданию армии стал работать Санитарно-биологический институт при Днепропетровском университете. Руководитель — профессор Барболин. Испытательными центрами служили сначала концентрационный лагерь под Вязьмой, а затем остров Городомля на озере Селигер. Работы велись с возбудителями чумы, туляремии и др. В процессе поисков технических средств были созданы необходимые устройства для распыления бактерии туляремии в виде аэрозоля [2].

Одним из важнейших мест, где велись практические работы по биологическому оружию, были, как считается, Соловецкие острова, где в середине 1930-х годов была создана опытная база [1, 2, 10]. Существование на одном из крупнейших островов концентрационного лагеря СЛОН для политзаключенных с сильнейшим в научном отношении составом заключенных позволяло вести работы в режиме «шарашки».