Леонид Пузин - Евангелие от козы [СИ]

Очнувшийся юноша ничего не увидел в окружающей тьме, зато услышал пронзительные вопли Мары, блеяние козы и громкое бульканье ручья. Ручья? Да никакого, варан укуси, не ручья, а стремительно несущегося потока!

«Урсик! Урсик! — вопила Мара, — м-е-е! м-е-е! м-е-е! — отчаянно блеяла коза, — свиу-слям! свиу-слям! блям! буль-буль олям!», — ревела прибывающая вода — мальчик-Леопард растерялся. По счастью — на несколько мгновений, Почувствовав на левом запястье судорожно сжавшуюся ладошку Мары, а под головой бешено брыкающуюся козу, Урс сразу пришёл в себя и вскочил на ноги: Де-Рад побери, где была его глупая голова?! В такой ливень улечься спать в этой пещере?! Которая находится ниже уровня вышедшей из берегов реки?! О чём он думал, когда они с Кликом умилялись ровно покрывающему пол песку?! Глупец, как он сразу не сообразил, откуда здесь взялся этот пляжный песочек?! Бежать, немедленно бежать из пещеры! Бежать, но — куда?

Глаза в темноте ничего не видели, но уши слышали, и мальчик-Леопард понял: по подземному ходу несётся водяной поток — хватит ли у них сил, чтобы одолеть стремительное течение? Особенно — у Пчёлки?

Раздумывать было некогда, Урс схватил за руку сестру и потащил её к выходу. Однако Мара крикнула брату, чтобы он развязал козу. Мальчик-Леопард кремнёвым ножом перерезал путы и, оттолкнув вскочившее животное, потянул Пчёлку навстречу бешено несущемуся потоку — поздно! Вода в подземном ходе доходила Урсу до пояса, а течение было таким стремительным, что юноша почувствовал: даже в одиночку — без Мары — он не справится с разбушевавшейся стихией.

Вода стремительно прибывала, Мара дрожала и плакала, коза испуганно блеяла — мальчик-Леопард лихорадочно искал выход: если он немедленно ничего не придумает — они с сестрой утонут! Ведь им постоянно приходится перебираться с камня на камень — отыскивая всё более крупные глыбы. Причём — на ощупь: раз за разом окунаясь в холодную воду. К тому же, насколько он помнит, в этом углу пещеры, нет более крупных камней, чем приютивший их обломок скалы.

— Урсик! — вскрикнула Мара, сорвавшись с камня, — держи меня! Ур… буль-буль!

Мальчик-Леопард мгновенно нырнул вслед за сестрой, сориентировавшись на звук — на полоснувшее по сердцу «буль-буль». Слава варану-предку, Урсу хватило скорости — вцепившись в Пчёлкины волосы, юноша выдернул её голову из воды. Причём, так быстро, что Мара не успела не только захлебнуться, но даже по-настоящему испугаться. И трижды слава доброй богине Ие — поток не затянул Урса с сестрой в глубину, а прибил их к скальному уступу.

Выбравшись на узкий (не шире локтя) карниз, юноша одной рукой, утешая, стал гладить по голове дрожащую Мару, а другой — ощупывать неровную каменную стену, надеясь обнаружить расположенный выше уступ.

«Богиня-мать, помоги, — мысленно взмолился Урс, — дай мне и Пчёлке такое место, куда не доберётся вода!»

Добрая богиня Ия услышала мальчика-Леопарда — на уровне плеч рука Урса нащупала каменный карниз. Причём, настолько широкий, что снизу юноша не смог дотянуться до стены пещеры. Обрадованный открытием, мальчик-Леопард захотел взобраться на этот уступ, но был отвлечён плачем сестры.

— Козлёночек, и-и-и, — всхлипывая, тянула Пчёлка, — он бедненький, а-а-а, утонул…

Услышав девчоночьи причитания, Урс чуть было не перебил сестру, сердито заметив, что сейчас не время оплакивать утонувшего козлёнка — самим бы выбраться из смертельной ловушки! Однако, пожалев Пчёлку, мальчик-Леопард вместо строгого выговора погладил девочку по голове и, утешая, сказал, что утонувший козлёночек резвится сейчас на Нижних Пастбищах, где нет ни боли, ни жажды, ни голода.

Очарованная нарисованной братом картиной загробного мира, девочка, перестав плакать, сделала неожиданный вывод:

— А знаешь, Урсик, давай мы тоже утонем? И навсегда останемся в Царстве Мёртвых? Если на Нижних Пастбищах так хорошо, то зачем жить в Серединном Мире? Ведь сейчас здесь так темно, холодно и страшно… давай, Урсик, утонем — а?

Не зная, что ответить на это будто бы наивное предложение сестры, мальчик-Леопард снисходительно хмыкнул:

— Ну, Пчёлка, ты даёшь! Ведь даже сопливые карапузы знают, что ушедшие в Царство Мёртвых по своей воле, не могут возвратиться в Серединный Мир!

Однако замёрзшая Мара не унималась:

— Ну, и пусть, Урсик! На Нижних Пастбищах всегда светит солнышко, цветут цветочки, а дожди идут только тёплые! А здесь — бр-р-р! Темно, холодно — зачем возвращаться? Давай, Урсик, утонем — а?