Анатолий Терещенко - Переписчики истории. Мифы о Катыни

Строительство бункера началось осенью 1941 года. К середине августа 1942 года он был полностью готов. Но, как считается, к этому моменту у Гитлера уже не было необходимости активно использовать бункер. Хотя он и побывал в «Беренхалле» дважды: в ноябре 1941 ив марте 1943 года.

Именно с последним визитом связана неудачная попытка очередного покушения на фюрера со стороны группы немецких генералов. Любопытно, что это покушение и раскопки в Катыни совпадают по времени…

Бункер строили около 2,5 тыс. сотрудников немецкой военно-строительной организации Тодта и военнопленные-русские и поляки. Полное отсутствие информации о дальнейшей судьбе всех военнопленных — это и есть предельно ясный ответ на вопрос, куда они потом делись. Уже в наши дни просочилась информация о том, что не только советские и польские, но даже некоторые немецкие строительные команды по окончанию работ были уничтожены…

Местные жители, в том числе бывшие партизаны, рассказывали, как все было на самом деле. Подземный объект имел четыре периметра безопасности. Первый, внешний периметр, обеспечивала вспомогательная полиция (полицаи-предатели). Второй периметр — периодически сменявшие друг друга пехотные части вермахта. Третий периметр — подразделения СС, явно из Германии, не с фронта. Четвертый, самый ответственный периметр — немногословные и флегматичные парни из страны лесов и озер — финны. И если ни немцев, ни полицаев местные жители, в общем-то, особенно не боялись, то в руки финнам старались не попадаться. Они отличались абсолютным фанатизмом и крайней жестокостью…

Поэтому расстрелять военнопленных практически внутри охраняемой зоны, в соседнем лесочке, для немцев не было проблемой.

Сегодня польский мемориал «Катынь» — это образец воинского захоронения. Ухоженные дорожки и монументальные символичные надгробия. Погибшие на Смоленщине партизаны на том свете могли бы позавидовать такой помпезности, обустроенной на государственном уровне.

В конце 1980-х и начале 1990-х годов состоялась череда ритуальных процедур покаяния, начало которым положил Горбачев. Ему подыграл в этом Валентин Фалин, заведующий международным отделом ЦК КПСС. В сущности, его роль и стала ключевой в этой истории: именно этот доктор исторических наук доложил Горбачеву, что «поляков убил НКВД». А генеральный прокурор Трубин с такой же готовностью все это «подмахнул». Так расцвела развесистая историческая клюква под названием катынское дело.

Спешили в «расследовании» дилетанты-общественники и с польской, и советско-российской стороны, а как такового глубокого расследования не было. Этот факт говорит о многом.

В конце своей статьи «Это не тайна» Федор Велякин пишет:

«Жители моего города не любят мемориал «Катынь». Они ему не верят. А не верят потому, что знают правду. А еще они знают другие окрестные места, куда действительно можно и нужно принести живые цветы. И не только в День Победы».

Мы любим критиковать чиновничью власть за дела поганые и безделье преступное. Именно о таких моментах говорил А.С. Пушкин: «Я конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство».

Статьей Сергея Черняховского на сайте https://izborsk-club.ru/ (Изборский клуб) «Фейки о ГУЛАГе и Катыни…» хочется завершить «хождение по мукам» многострадальной Катыни. Он писал, что в интервью польским СМИ, данном накануне официального визита в Варшаву, Медведев в очередной раз обвинил «сталинский режим» в расстреле польских военнопленных под Катынью:

«Государственная дума вчера приняла соответствующее заявление на эту тему, очень важное заявление, на мой взгляд. Все это отражает изменения в общественном сознании. Но я считаю, что подобные изменения должны происходить не только в России. Для того чтобы нам привести наши отношения на новый уровень, на партнерский уровень, на уровень, ориентированный в будущее, на стратегический уровень, изменения должны произойти и в общественном сознании Польши, должен появиться новый взгляд на новую Россию».

То есть эти обвинения со стороны президента РФ — прямое заискивание перед Польшей, стремление получить от нее некое вознаграждение за признание вины своих «неправильных» предшественников: посмотрите, какие мы стали хорошие и послушные. Мы признали свою вину перед вами, мы каемся… мы хотим, чтобы после этого вы стали нашими стратегическими партнерами.