Анатолий Терещенко - Переписчики истории. Мифы о Катыни

Так, к примеру, во львовской профашистской газетенке «Украинские ежедневные вести» уже 16 июля 1941 года говорилось:

«Мы, украинцы, искренне желаем Германии победы в борьбе за новый порядок. Это наше желание не фальшивое, не конъюнктурное. Тесно сотрудничая с Германией, мы вкладываем в это сотрудничество все: наше сердце, чувство, все творческие силы, жизнь и кровь. Ибо верим, что новый порядок Европы Адольфа Гитлера — это настоящий порядок, о Украина — это один из авангардов на Востоке Европы…».

Это что касается оценки фашизма оуновцами.

Но вернемся к версии результатов оуновской междоусобицы. Не здесь ли лежит ответ, почему при раскопках катынских могильников встречались трупы в гражданском платье? Вполне возможно, что именно там до сих пор покоятся тела не покорившихся, обманутых бандеровцами борцов за свободу Украины из отрядов Мельника, потерпевшего фиаско в борьбе с другим вождем ОУН*— Степаном Бандерой. Этот смертоносец показался гитлеровцам более преданным коричневой идее, германской разведке и вермахту.

То, что при нападении гитлеровской военщины на Польшу ставка делалась на украинских националистов в Галиции, говорят некоторые документы.

17 мая 1939 года начальник 5-го управления РККА (военной разведки СССР. — Авт.) И.И. Проскуров доложил НКО [12] Народный комиссариат обороны. СССР сообщение, полученное агентурным путем, о планах германских правительственных кругов в отношении Польши и других стран Восточной Европы.

На 6 листах излагались оценки агрессивных поползновений Третьего рейха на Восток путем развязывания «большой войны». Их озвучил заведующий Восточным отделом Министерства иностранных дел Германии Клейст. В частности, он говорил, что «путем внезапности мы надеемся смять Польшу и достичь быстрого успеха. Большое стратегическое сопротивление польской армии должно быть сломлено в 8-14 дней. Ноподение но Польшу должно вестись одновременно с германской восточной границы, из Словакии, Карпатской Украины и Восточной Пруссии…».

О каком воинстве в Карпатской Украине ведет речь Клейст? Немецких войск там не было, регулярной армии в Галиции не существовало. Значит, Клейсту стало известно что-то такое, о чем он говорил с уверенностью, утверждал с гарантией.

«Польша, — говорил он, — государство реакции и упадка. Надо будет вскрыть нищету польского крестьянство, культурную отсталость страны, феодальный способ ведения народного хозяйство и голодное существование польского населения…

В настоящее время мы в Берлине обсуждаем вопрос вовлечения в это дело Украины. С Волошиным и Реваем (одни из руководителей украинских националистов. — Авт.) условлено относительно узаконивания широкой автономии Карпатской Украины в рамках венгерского государства.

Этим самым мы снова завоевали бы доверие украинских масс в Восточной Галиции и укрепили бы потрепанную боевую мощь украинцев. Специальной обработки украинских руководящих кругов не требуется, ибо последние события ни в кое мере не поколебали их преданности Берлину. Осуществив такого рода подготовку, мы сможем затем дать Западной Украине сигнал к восстанию. Из Словакии и Карпатской Украины мы смогли бы тогда направить туда большие партии оружия и боеприпасов, а также хорошо подготовленные организации сечевиков…».

Комментарии, как говорится, излишни.

Со временем Ярослав Галан, западноукраинский журналист и писатель, подло убитый оуновцами, скажет, что «я слишком горжусь своей страной, чтобы быть националистом».

Он был другом России и Польши.

А теперь давайте, отбросив эмоции, предубеждения и злопамятство, поразмышляем о том предмете, который должен лежать по середине — истине. Казалось, что обе стороны — и Польша, и Россия — обречены были идти по пути поиска той самой правды, в борьбе за которую сломано столько копий.

Но ход всех событий заставил меня усомниться, что это снадобье (горькое питье, неприятное на вкус, но зато восстанавливающее здоровье) — правда — необходима этим сторонам.

Парадокс заключается в том, что польским руководителям была выгодна своя правда, удачно навязанная им недавними угнетателями и убийцами — гитлеровцами. Российскому высокому политическому чиновничеству (а до недавнего времени и советскому) правда была вовсе не нужна. Ему надоели многочисленные русофобские атаки Варшавы, в том числе, а скорее в первую очередь, по катынской проблеме, им же хотелось и хочется спокойствия при власти!