Вадим Самборский - Лихолетье. Книга I. День летнего солнцестояния

Так точно, товарищ Нарком! Начальник УНКВД по Ивановской области капитан ГБ Блинов Александр Сергеевич. Начальником лагеря является младший лейтенант ГБ Александр Филатьевич Кий, Круглов подтверждает слова своего шефа.

Поступим так - ты свяжись с Блиновым, чтобы он дело Горского взял на личный контроль и долго в лагере парня не мариновал. Он кто у нас был по званию? Сержант ГБ? Так? и, получив подтверждение от кадровика, продолжил отдавать распоряжения: Этого сержанта надо быстрэнко отправить куда-нибудь в войска, чтобы занимался настоящим делом! Ты, как человек, который сидит на кадрах, загрузи работой этого молодца. В работе за кордоном использовать Горского временно воздержимся.

Комиссар ГБ I-го ранга и глава НКВД поднялся со своего рабочего места, тем самым давая понять, что разговор окончен, вышел из-за стола, поднял руки к затылку, несколько раз повращал телом, потянулся, разминая затёкшие мышцы и напоследок произнёс:

Засиделись мы с тобой сегодня. За делами уже и день прошёл. Завтра зайди в приёмную, начальник секретариата Мамулов отдаст тебе моё поручительство за этого человека. Надо приобщить его к личному делу Горского. Я ему верю! Всё Сергей, больше я тебя не задерживаю - иди...

Глава 3. Возвращение

Середина весны со своим теплом добралась и до Ивановской области, где ещё в конце декабря, на базе колонии для малолетних преступников был организован Южский лагерь НКВД специального назначения N165.

Неподалёку от лагеря, среди лесов и болот, вдоль плохонькой дороги на станцию, раскинула свои убогие домишки деревня Талицы. Лагерь спешно готовили для, предполагаемых в будущем, финских военнопленных, но в ходе вооружённого конфликта на Карельском перешейке и в заполярной тундре, который закончился 12 марта 1940 года, достаточного количества пленных не набрали. Финские солдаты упорно не хотели сдаваться и до последнего дня конфликта продолжали упорно сражаться против частей РККА, превосходящих числом и техникой армию Финляндии. А вот бойцов и командиров, которые вернулись на Родину из финского плена, набралось более пяти тысяч человек, многие из которых были ранены, обморожены и сломлены морально. Только командиров в звании от младшего лейтенанта до майора попало в плен 314 человек. Ко всему прочему следовало добавить, что финская разведка была не самой плохой в Европе и её сотрудники с первого дня вели подрывную работу в лагерях военнопленных среди бедолаг, попавших к ним за колючую проволоку. Умелая психологическая обработка пленных принесла свои плоды - определённое количество людей, подписав бумаги о добровольном сотрудничестве, дало согласие на свою вербовку, некоторые, за кусок хлеба и миску супа активно сотрудничали с администрацией лагеря, донося на своих товарищей по несчастью, невозвращенцев, из числа пленных, тоже было до безобразия много. Лагерь располагался в 47 километрах от ж/д станции Вязники, как нельзя лучше подошёл для тщательной проверки всего контингента бывших военнопленных и для выявления людей, вставших в плену на путь предательства, или завербованных финской разведкой, способных под видом бывших пленных легализоваться на территории СССР. Проверку планировалось провести в самые кратчайшие сроки - не более трёх-четырёх месяцев. После подписания мирного договора между СССР и Финляндией, со всех территорий, где ещё недавно шли военные действия, после обмена пленными, сюда стали свозить бывших бойцов и командиров. Всех прибывших сразу же отводили в баню и выдавали ношенную военную форму без знаков различия. Людям объявили, что их содержание в фильтрационном лагере есть временная мера - после тягот плена, всех без исключения надо немного подлечить, подкормить, обследовать в госпитале, подвергнуть санитарно-эпидемиологической обработке и, после выполнения этих мероприятий, отправить назад в их воинские части или отпустить домой. Госпитали для бывших пленных открыли непосредственно в Вязниках и в Коврове. Более пятисот человек больных, раненых и обмороженных быстро заполнили оба госпиталя. Специальный лагерь состоял из нескольких двух этажных деревянных бараков, в каждом из которых разместили от 200 до 400 человек, весь периметр огорожен столбами с колючей проволокой и вышками с часовыми-наблюдателями наверху. Через всю территорию проходит линия радиофикации, вдоль бараков установлены фонари освещения. Окна в бараках открывать запрещено, как и было запрещено до окончания проверки писать письма родным и близким. Работает клуб и библиотека, но быт ещё организован очень плохо...