Максим Оськин - Крах плана Шлиффена. 1914 г.

Но политику государства в целом определял не Шлиффен. В свое время компромисс между двумя традиционными господствующими группами – монополистами тяжелой индустрии и прусским земельным юнкерством – сформировал базу режима канцлера О. фон Бисмарка. Прусское юнкерство являлось основной силой, поддерживающей существующий кайзеровский режим, и, следовательно, политическое влияние Пруссии в Германии, взятой в целом, было решающим. Соответственно, жертва Восточной Пруссией – это была жертва на «грани фола», то есть та жертва, отдать которую можно было бы в самом крайнем случае. Справедливо поэтому, что «психологический эффект от только возможных боев в Восточной Пруссии был огромен» и «иного направления вторжения в Германию, кроме как через Восточную Пруссию, русский Генштаб до ноября 1914 г. даже не планировал» [15] Ланник Л.В. Восточная Пруссия 1914 г.: становление мифа // Новый век: история глазами молодых. Сборник научных трудов. Саратов, 2008. Вып. 6. С. 60–61. .

Соответственно, как также пишет Л.В. Ланник, для того, чтобы сделать Восточную Пруссию «жертвой» во имя торжества блицкрига и победы в войне, «была необходима железная воля графа фон Шлиффена и его способность мыслить в рамках “большой стратегии”». После смерти Шлиффена давление прусских помещиков-юнкеров и промышленников Рура (реальных хозяев тех территорий, что могли быть подвержены временному нашествию врага в случае безукоризненного выполнения «Плана Шлиффена») вынудило кайзера Вильгельма II пойти на компромисс в деле усиления Восточного фронта в ущерб Западному.

Помимо того, настойчивое предложение Людендорфа об увеличении перволинейной армии на три армейских корпуса не прошло через соответствующие инстанции. Возможно, эти три корпуса позволили бы немцам в августе 1914 г. продолжать марш на Париж, невзирая ни на какие успехи русских в Восточной Пруссии: «Этот десяток дивизий Германия могла бы легко иметь, так как, несмотря на то, что обучено было только 70 %, внутри страны оставалось до 600 тыс. обученных, не использованных при первой мобилизации, вследствие отсутствия кадров» [16] Свечин А.А. Эволюция военного искусства. М., 2002. С. 757–758. . К началу войны германская армия уже насчитывала в своих рядах 808 280 человек, однако качественные изменения, предусматриваемые законом, еще не были до конца проведены. Военное министерство привело отговорку, что такой шаг разбавит резервистами существующие кадры. В итоге новые корпуса пришлось создавать осенью, уже после поражения на Марне, и они всего только и смогли как доблестно и бесполезно погибнуть в лобовых атаках во Фландрии.

Рисковать на грани фола после Шлиффена немцы не желали, а риск являлся единственным шансом Германии на выигрыш войны. Бесспорно, что обстановка несколько изменилась: существенное развитие получила железнодорожная сеть, увеличилась огневая мощь войск, возросло значение промышленной базы Рура и т. д. Но все-таки за 6 недель ни французы не успевали выйти в тыл германских армий через Эльзас-Лотарингию, ни русские – испепелить Восточную Пруссию, не говоря уже о том, чтобы дойти до Берлина. Тем не менее «План Шлиффена» в 1906–1914 гг. претерпел кардинальные изменения в сторону отказа от того чрезвычайно рискованного, но одновременно и единственно верного планирования, что был предложен и тщательно рассчитан генералом Шлиффеном. Поэтому, как справедливо говорит А.А. Свечин, преемники графа Шлиффена – прежде всего, генерал Х. Мольтке-Младший (племянник) – «стремились и осуществить план Шлиффена, и уберечь каждую пядь германской земли от неприятельского вторжения. Они являлись в одно и то же время представителями идеи стратегии сокрушения и стратегии измора, несовместимых по самой природе своей» [17] Постижение военного искусства. Идейное наследие А. Свечина. М., 2000. С. 237–239. .

Согласно измененному планированию, восточнопрусская и лотарингская группировки получали существенное приращение сил. Достаточно сказать, что по «Плану Шлиффена» более ½ всех германских сил на Западном фронте должны были быть развернуты в 35-километровой полосе прорыва между голландской границей и Мальмеди. А ведь армия всегда имеет какие-то ограниченные пределы своих возможностей, и нельзя одновременно быть сильным везде. Тем самым ослаблялась главная группировка сил в Бельгии, сосредотачиваемая для сокрушительного удара по Франции, ибо невозможно быть сильными повсюду. «Погоня за двумя зайцами» в итоге привела к проигрышу войны. Именно поэтому незадолго до своей смерти в начале 1913 г. граф Шлиффен опубликовал в открытой печати статью, где резко критиковал изменения, внесенные Х. Мольтке-Младшим в шлиффеновский стратегический план предстоящей Большой Европейской войны.