Луи Буссенар: Избранные произведения. III том [компиляция]

Между тем наше появление на берегу привлекло сюда множество туземцев, с любопытством смотревших на странных белолицых гостей. Наш багаж, по-видимому, сильно возбуждал их алчный аппетит, но они и не подумали о нападении, а жестами мирно предложили нам пищу в обмен на товары.

Ввиду нашего стесненного положения их услуги были приняты, хотя и обошлись нам недешево. Так как мы не имели с собою никаких бус и прочих безделушек, до которых так падки дикие, то пришлось подчиниться всем чудовищным условиям жадных дикарей, наглость и требовательность которых не знала границ. Так, за скудный обед из рыбы нам пришлось поплатиться несколькими медными кранами, оторванными от физических инструментов, тремя аршинами каучуковой трубки, несколькими вульфовыми склянками да большей частью наших фирменных пуговиц. Это было бы еще ничего, но мы хорошо знали, что наши грабители не остановятся до тех пор, пока не оберут до нитки, а то схватят и самих нас.

Наши опасения на этот счет стали оправдываться при виде бесчисленных огней, зажженных туземцами ночью. В то же время без перерыва раздавались их странные дикие крики. Очевидно, они подзывали своих. Эти господа, незнакомые с электрическим телеграфом, как видно, устроили свой, воздушный, очень хорошо служивший им. Действительно, на другой день число наших приятелей удвоилось. Через день подошли еще, и наконец, спустя два дня, их набралось более 150 человек. Все они были вооружены копьями, топорами и ножами, кроме того, своеобразным оружием, которое они звали довук, или бумеранг, и законы владения которыми мы узнали лишь мотом.

Нас было только 32 человека, правда хорошо вооруженных, но зато не имевших самого необходимого — пищи.

Между тем сношения с туземцами делались подчас очень затруднительными, так как дикари, не отличавшиеся вообще большим умом, очевидно, иногда превратно понимали наши знаки. Сознаюсь, грешили в этом и мы. Не знаю, к чему бы привело такое положение, если бы Провидение не сжалилось над нами и не послало нам покровительство одного европейца, которого мы с немалым удивлением встретили среди черномазых дикарей.

С виду он ничем не отличался от своих диких товарищей: ни одеждой, ни цветом лица, так как его кожа была настолько обожжена солнцем, что нельзя было найти и следа первоначального ее цвета. Только длинная рыжая борода выделяла его из среды туземцев, обыкновенно лишенных всякой растительности на подбородке и щеках. Это был старый каторжник, восемь лет тому назад убежавший из мест своего заключения и усыновленный одним туземным племенем. Своею силою и храбростью беглец скоро выделился из низших слоев и сделался вторым вождем дикарей, о чем свидетельствовало соколиное перо, продетое сквозь левое ухо, и браслет из змеиных зубов, обвивавший его правую руку.

Несмотря на то, что сам он принадлежал к числу отверженных обществом каторжников, его радость при виде европейцев была необычайна, но выражал он ее на каком-то варварском языке: очевидно, долгое пребывание у дикарей совершенно изменило его речь. Из неясных слов, произнесенных им на ломаном английском языке, мы едва поняли, что он шотландец, родом из графства Думбартон, по имени Джоэ Мак-Нэй. Он с удовольствием предложил довести нас до Мельбурна, от которого нас отделяло расстояние в 15 дней пути.

— Только прошу вас, джентльмены, — говорил он, — уступать всем требованиям туземцев. Иначе, если они оставят вас, вы погибнете с голоду, а если будете принуждать их к чему-нибудь силою — всегда одержат верх, ибо численное превосходство на их стороне, и тогда вас не спасет ни оружие, ни храбрость.

Совет, правду сказать, не слишком понравился нам, но нужда заставила принять его.

На следующий день желание пообедать возобновило меновую торговлю, причем мы с сожалением должны были разламывать на куски свои дорогие инструменты, чтобы иметь больше разменной монеты. При посредничестве Джоэ, служившего нашим переводчиком и толкователем, у нас был заключен следующий договор с дикими.

За известное вознаграждение они обязались проводить нас до Боллара, откуда мы сами легко смогли бы добраться до Мельбурна. Кроме того, всю дорогу они должны были нести наш багаж и снабжать нас пищею.

Договор, как следует, был скреплен обоюдною клятвою, которую австралиец считает очень важною. Когда мы давали ее, то, несмотря на всю торжественность этой церемонии, я едва мог удержаться от смеха при виде дипломатов, скреплявших условия договора.