Никита Тихомиров - Хождение в Похъёлу

Пойкко не повезло. Первая стрела, выпущенная в молодого рябчика, сорвалась и ушла мимо. Рябчик с громкими криками унёсся в чащу, а горе-охотник насилу отыскал стрелу в завалах лесного хвороста. Вторая стрела, которой он из отчаяния пытался достать ворона, дремавшего на суку нависшей над водой коряжины, и вовсе упала в реку. Не оставляя надежды, Пойкко пошёл дальше и вскоре приметил прохаживающегося на полянке глухаря, но предательски хрустнувшая под ногой ветка спугнула птицу, и юноша вновь остался ни с чем. Раздосадованный, он повернул назад.

Взглянув на берег, Пойкко увидел друга, который, замерев над колышущейся поверхностью воды, целился на проблёскивающего чешуёй окуня. На воткнутых в глину прутьях висело ещё три небольших рыбы. Пойкко от удивления едва не вскрикнул и почувствовал, как в душе зашевелилась недобрая зависть. Он опустился на землю и стал поджидать, чем закончится рыбалка Итки, тайно желая (и стыдясь этого), чтоб у последнего сорвалась рука.

Но Итки благоволили духи! Сильным ударом он вогнал дротик в воду, приналёг на него, сорвался ногами в реку, но когда поднялся, то на острие дрожал очередной окунь. Итки высоко подпрыгнул и радостно вскрикнул. Поднятые им брызги искрами взметнулись выше головы ловца. Заметив наблюдавшего за ним Пойкко, Итки счастливо помахал добычей над головой, выбрался на берег и, захватив остальной улов, поспешил наверх.

Пойкко старался не показывать своей досады от успехов друга, но давалось это ему с трудом, хотя, вопреки ожиданиям, Итки ни разу не укорил его в неуспехе. Вдвоём они очистили рыбу от чешуи, выпотрошили. Дело оставалось за огнём. Итки вызвался добыть его. Найдя сухую гнилушку, он приставил к ней тупой конец своего копьеца и начал быстрыми движениями рук вкручивать его в деревяшку. Окрылённый успехами в рыбной ловле, он был уверен, что и тут ему будут потворствовать лесные духи. Но он вращал и вращал палку, а огонь всё не появлялся. Улыбка мало-помалу сходила с его раскрасневшегося лица. Совсем выдохнувшись, он опустил руки, и дротик упал на землю. Пойкко хлопнул себя по лбу и протянул другу лук.

— Оберни тетиву вокруг дротика, — торопливо пояснил он.

Итки нахмурил брови.

— А раньше ты предложить не мог? — зло кинул он и грубо выхватил лук из рук друга.

Пойкко смутился и промолчал. Вовсе не нарочно он медлил с луком, ведь и Итки не догадался, что с луком сподручнее.

Огонь, хоть и не сразу (не хватало сноровки), им всё-таки удалось развести. Жарящаяся рыба зашкварчала над пламенем. Юноши точно завороженные смотрели, как белое мясо постепенно покрывается желтоватой корочкой, и с наслаждением вдыхали его аромат.

День оказался не так уж плох.

Утром четвёртого дня они горделивой поступью вышли к берегу на то самое место, куда их высадили Сууто. В свободных руках они держали по паре рябчиков: накануне вечером, когда они совсем было отчаялись что-либо добыть и уже почти смирились с ожидающим их в стойбище позором, им удалось натолкнуться на целый выводок. Глупые птицы даже не пытались улететь, когда мальчики торопливо сворачивали им шеи. Ускользнула только одна, да и то лишь после того, как Итки, не дотянувшись руками, попытался достать её дротиком. Добыча, хоть и невеликая, вселила в души утерянную было уверенность — теперь никто не посмеет смеяться над ними.

На берегу собрались почти все. Не хватало только трех подростков. Никто за них не переживал, напротив, они сразу превратились в объект насмешек: наверняка эти неудачники ничего не добыли и теперь нарочно прячутся где-то в лесу, чтобы выйти в самый последний момент. Их даже громко звали по именам, предлагая похвастаться уловом, но лес рождал лишь ответное эхо.

Добыча у всех была невеликая. Разная птица, от горлинки до глухаря (кто-то даже ворону притащил за неимением лучшего), рыба всех возможных пород и размеров (зелёные щуки, полосатые окуни, блескучая плотва, плотно сбитые язи), пара зайцев, несколько белок. Кто на что сподобился, кого как одарил лесной хозяин.

Итки и Пойкко подсели к группке сверстников, где все разговоры вокруг того и крутились, кто да как пережил последние дни. Подростки подсмеивались друг над другом, грубовато подшучивали, толкали друг дружку локтями. Но всё — беззлобно. Им и драться теперь негоже — выросли ведь, почти мужчины! За разговорами то тот, то другой посматривали на противоположный берег — когда же покажутся лодки? На косе у стойбища, кстати, лодок было не видать.