Олег Лурье - Зеркало над бездной

— Я скоро умру. Предположительно, в воде. И, кстати, Вайс тоже не будет долго тревожить вас своим существованием. Как только он выполнит свою миссию, то, скорее всего, трагически погибнет где-нибудь в джунглях Сайгона. Вы меня поняли?

— Да, да… Такой вариант устроит всех, — голос на том конце провода вдруг сорвался на нервный смешок. — И я лично желаю вам и вашему Вайсу поскорее отправиться в мир иной… Поторопитесь с этим — и прощайте, друг мой.

— До свидания и спасибо за теплые пожелания.

Том Уокер вышел из подсобки, прошел вдоль стойки, где сидел десяток завсегдатаев, уставившись в телевизор.

— Полиция провела первый допрос подозреваемого в убийстве президента Кеннеди, — дымя сигаретой, вальяжно рассказывал комментатор. — Ли Харви Освальд не признает себя виновным и отрицает какое-либо отношение к убийству…

Уже в дверях Уокер снова встретился взглядом с девушкой, чуть не сбившей его с ног у входа в подсобку. Она, несмотря на свой юный возраст, оказалась официанткой и сейчас, отвернувшись от толстяка, что-то ей говорившего, смотрела на Тома. На груди у нее была карточка с надписью «Паола».

«Потрясающая девчонка, — отметил Том. — Просто невероятная Паола. А ведь ей не больше семнадцати. Глаза такие, что сводят мужчин с ума. Сразу и бесповоротно, без шанса на возвращение. Сейчас бы взять ее с собой куда-нибудь на острова на пару месяцев, отдышаться после всех дел.»

Но уже через секунду он стряхнул с себя наваждение и быстрым шагом вышел из кафе, не отказав, правда, себе в удовольствии в дверях еще раз обернуться и посмотреть на Паолу. Она стояла у стойки, глядя ему вслед и прижимая к груди сложенные скатерти. И вдруг на ее губах появилась легкая, чуть заметная усмешка, которая тут же исчезла под маской напускной вежливости. А может быть, Тому просто показалось. Через секунду девушка отвернулась.

Уокер сел в машину, завел двигатель, снова глянул в сторону кафе, запомнив название — «Мэйфлауэр» — и медленно покатил вдоль узкой улицы, сворачивавшей куда-то на запад. Последние лучи закатного солнца пронзали боковое стекло, рисуя неведомые знаки на бликующей панели приборов. Казалось, что солнце всеми силами пытается остановить торопливый уход исчезающей осени 1963 года — последней осени Джона Фицджеральда Кеннеди.

Вместе с осенью в этот же день исчез и Том Уокер — молодой успешный канадский бизнесмен, два года занимавшийся недвижимостью. Незадолго до События он продал все свои акции, очистил банковские счета и перестал отвечать на телефонные звонки.

А через три месяца в озере Мичиган, где любил рыбачить Уокер, нашли изуродованное тело. В кармане утопленника обнаружились документы на имя Тома Дж. Уокера, 1930 года рождения. Беднягу, наверное, ограбили и убили местные бандиты, а труп выкинули в озеро. Так решил следователь. А так как тело было страшно изуродовано и пробыло очень долго в воде, то детальное опознание не представлялось возможным. Да и родственников у покойного холостяка не оказалось.

К весне 1964 года, когда президент Джонсон, вопреки обещаниям покойного Кеннеди, начал активные военные действия американцев во Вьетнаме, увеличив численность группы войск и выделив гигантские деньги на военное производство, между Вашингтоном и Сайгоном принялся курсировать тридцатитрехлетний мужчина, которого звали Мартин Вайс [16] В 1964 году Конгресс США принял так называемую «Тонкинскую резолюцию», дававшую право новому президенту США Линдону Джонсону при необходимости использовать военную силу в Юго-Восточной Азии. К концу 1965 года в Южном Вьетнаме находилось около 185 тысяч американских военнослужащих в составе двух полных дивизий и нескольких бригад. В последующие три года контингент был значительно увеличен, достигнув на пике войны 540 тысяч человек. . Он был хозяином посреднической компании, через которую и проходили те самые сотни миллионов, выделенных Госдепартаментом на военные расходы — приобретение оружия у специализированных предприятий, обмундирования, продуктов и товаров первой необходимости. Большая часть из того, что было необходимо американским войскам во Вьетнаме, поставлялось через компании, принадлежащие Мартину Вайсу. А к 1966 году счет пошел уже на миллиарды долларов.

Сам Вайс по каким-то только ему известным причинам очень ограничивал свой и без того узкий круг общения, избегая даже минимальной публичности, не говоря уже о встречах с журналистами и фотографами, которых он обходил с маниакальной настойчивостью. А те, кому все же удавалось пообщаться с Мартином, сразу обращали внимание на его глаза, которые отталкивали и притягивали одновременно. В этих глазах удивительно сочетались потаенная темная угроза и какой-то желтоватый теплый огонек.