Олег Лурье - Зеркало над бездной

— Спроси у меня то, что ты хотел спросить. Мальчик мой, ты же знаешь, что я отвечу на любой твой вопрос.

Алекс повернулся к нему и тепло улыбнулся:

— Отец, у меня, как всегда, много вопросов. Во-первых, ты заранее рассчитал всю историю с Малиным, от его доставки на наш остров до твоей якобы смерти? Получается, что его книга с твоими откровениями была лишь первым шагом, а взрыв машины в Штатах — последним?

— Нет. Первым шагом была информация о том, что некий журналист получил «архив Маршалла», сопоставил совершенно случайные фотографии и догадался, что я — это один человек и существую до настоящего времени. Уже тогда я придумал план — выдать ему часть информации о нескольких самых громких делах, начиная с Кеннеди. Потом поддержал идею Малина о книге, а после осталось одно — публично и красиво умереть. И все, сын мой. Меня больше не существует на этой грешной земле, а значит, меня никто и не ищет.

— Гениально, папа, — рассмеялся Алекс, протягивая отцу бокал с шампанским. — Впрочем, как и все, что ты делаешь. Скажи, пожалуйста, а почему этот человек, которого в Нью-Йорке мои ребята гримировали «под тебя», а потом отправили на встречу с Максом, был такой спокойный и даже счастливый? Он же знал, что идет на смерть.

Серджио взял бокал и сделал большой глоток.

— У Джонни была последняя стадия рака пищевода, и ему оставалось жить максимум месяц-другой. Кроме онкологии, у бедолаги имелись огромные проблемы с деньгами и полицией. В его родной Австралии против Джонни велось несколько дел о легализации грязных доходов. Плюс наркоторговля. А значит, своей многочисленной семье, которую покойник обожал, после смерти он оставил бы гигантские долги и вполне вероятную конфискацию всего имущества. Я через посредников предложил ему три миллиона долларов для семьи в обмен на небольшой спектакль на 42-й улице в Нью-Йорке и последующую быструю смерть.

— И он согласился?

— Моментально. Даже не размышляя. Ты же не обижаешься на меня, что я до сих пор тебе не все рассказываю?

— Нет, конечно, отец. Ты гений, и я не вправе знать больше, чем ты считаешь необходимым мне сообщить.

— Гений зла, — рассмеялся Серджио. — Ладно, хватит болтать. Я хочу задать тебе очень важный для меня вопрос.

— Я слушаю, папа, — с лица Алекса моментально сошла улыбка.

— Мы с тобой вдвоем с того страшного дня, когда умерла Паола. И с тех по, как только ты, мой мальчик, повзрослел, я старался держать тебя в курсе почти всех своих дел. Сейчас ты знаешь очень многое из того, что я делал и делаю, включая и темную сторону бизнеса. А легальная часть нашей империи процветает отчасти благодаря и твоему коммерческому чутью… Так вот, Алекс. Мне уже восемьдесят шесть лет, и рано или поздно я уйду. Уйду к Паоле. И ты останешься один.

— Не дай Бог, отец. Я не представляю мира без тебя.

— Прекрати. Это неизбежно. Я просчитываю два варианта дальнейших событий. Первый вариант: ты полностью занимаешь мою нишу, управляешь всей организацией, в которой задействованы сотни людей и структур. Тебе поступают заказы на самые, казалось бы, невозможные дела, а ты продумываешь и организовываешь их исполнение. Легальный же бизнес по-прежнему управляется наемными менеджерами, а ты осуществляешь только общее руководство.

— А второй вариант?

— Второй вариант мне нравится гораздо больше. Мы постепенно прикрываем все наши дела, о которых знают лишь немногие, и заканчиваем то, что уже начато. К этому времени ты полностью выходишь из тени, легализуешься и единолично возглавляешь теперь уже твою чистую бизнес-империю. Это, как ты знаешь, и сеть отелей, и два банка, и строительство, и IT-компании, и многое другое, над чем мы сейчас имеем контроль. Примерная общая стоимость наших активов превышает двадцать миллиардов долларов. И это без недвижимости и моих коллекций. Уже сейчас все это принадлежит тебе — через офшоры, подставные компании и так далее.

Понятно, что никаких нитей, ведущих ко мне, не будет. И никто не сможет даже косвенно связать талантливого миллиардера Алекса с самым главным, как назвал меня наш друг Малин, преступником современности. Что думаешь?

— Отец, я давно уже принял решение, — Алекс замолчал, рассматривая уходящий вдаль океан, потом поставил бокал на стол и продолжил. — У нас есть достойные управляющие, которые и дальше будут заниматься нашим официальным бизнесом под моим невидимым миру руководством. Не хочу я никакой легализации. Я твой сын — и буду делать то, чему ты меня научил. Если ты позволишь и посчитаешь, что я готов, то мне бы хотелось продолжить твое дело в полном объеме. Мне больше нравится быть в тени и наблюдать, как осуществляются мои планы и идеи. Наблюдать отсюда, из тени. Это же возможно?