Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

Шарп подумал, что речь идет о каком-то лейтенанте, но после того, как отбивные и хлеб перекочевали в живот, сержант провел его через линии пикетов индийской кавалерии к палатке командира 7-го полка, под началом которого, как выяснилось, состояла вся кавалерия армии.

— Его зовут Хаддлстоун, — объяснил по пути Локхарт. — Приличный мужик. Может, и завтраком угостит.

И действительно, полковник Хаддлстоун настоял на том, чтобы прапорщик и сержант присоединились к нему за завтраком, состоявшим из риса и яиц. Что Локхарт парень надежный, пользующийся уважением и доверием офицеров, Шарп понял, когда полковник, тепло встретив сержанта, завел разговор о местных лошадях, купить которых предлагали для полка, но в надежности которых он сомневался. Локхарт же считал, что несколько запасных не помешают.

— Так это вы вывели Найга на чистую воду? — спросил через некоторое время Хаддлстоун.

— Особенно и стараться не пришлось, сэр.

— Ну, не скромничайте! До вас это никому не удавалось! Должен сказать, я чертовски вам признателен.

— Без сержанта Локхарта, сэр, у меня бы ничего не получилось.

— Хотите сказать, что без Локхарта эта чертова армия остановится как вкопанная? — хмыкнул полковник, и сержант, рот которого оказался в этот момент забит рисом, только ухмыльнулся. Хаддлстоун повернулся к Шарпу. — Так вас, значит, сослали к Торрансу?

— Так точно, сэр.

— Тот еще лодырь, — зло бросил полковник. Столь откровенная критика офицера в присутствии младших по званию удивила Шарпа, но он промолчал. — Один из моих, — продолжал Хаддлстоун, — и должен признаться, я нисколько не пожалел, когда он попросил перевести его в обозную команду.

— Сам попросил? — удивился Шарп. Надо же, офицер добивается перевода из боевой части в службу тылового обеспечения!

— У Торранса есть дядя, который готовит племянничка к карьере в Компании, — объяснил полковник. — Дядя с Леденхолл-стрит. Знаете, что это такое?

— Знаю, что там находятся конторы Компании, сэр.

— Вот именно. Дядя выплачивает ему содержание и хочет, чтобы Торранс набрался опыта, научился работать с бхинджари. У него все распланировано на годы вперед. Несколько лет в армии Компании, потом торговля специями, возвращение домой и — пожалуйте вступить в наследство и занять место в совете директоров. Попомните мое слово, придет день, и мы еще будем тянуть лямку на этого бездельника. Впрочем, раз уж ему так хочется служить в обозе, пусть служит — мы только рады. Кому хочется командовать быками да считать ящики с подковами? Думается только, что всю работу он на вас свалит. — Хаддлстоун нахмурился. — Поверите ли, притащил с собой в Индию трех слуг-англичан! Неслыханное дело! Как будто их здесь трудно сыскать. Так нет же, ему подавай белых! Двое уже померли от лихорадки, так у него хватило наглости заявить, что один бедолага не возместил стоимость проезда! Оставил при себе вдову и заставляет несчастную женщину отрабатывать долг! — Полковник покачал головой и жестом попросил слугу налить еще чая. — Итак, что вас к нам привело, прапорщик?

— Направляюсь в Деогаум, сэр.

— Вообще-то, сэр, он заявился ради завтрака, — вставил Локхарт.

— Не сомневаюсь, что сержант вам уже что-нибудь предложил, а ко мне вы оба притащились за добавкой, а? — усмехнулся Хаддлстоун. — Вам повезло, прапорщик. Мы тоже направляемся в Деогаум. Так что можете ехать с нами.

Шарп покраснел:

— У меня нет коня, сэр.

— Нет коня? — Полковник повернулся к сержанту. — Элай, что скажешь?

— Что-нибудь найду, сэр.

— Вот и хорошо. — Хаддлстоун подул на чай. — Добро пожаловать в кавалерию, прапорщик.

Локхарт и впрямь отыскал двух смирных на вид лошадок местной породы, одну для Шарпа и другую для Ахмеда. Наблюдая, как прапорщик неуклюже вскарабкивается в седло, кавалерист с трудом скрывал усмешку. Что касается Ахмеда, то он продемонстрировал чудеса ловкости: вспрыгнул, пришпорил своего скакуна голыми пятками и с радостным гиканьем пронесся по кругу.

Вскоре весь полк выступил маршем на север. Шли неспешно, чтобы не утомлять без нужды лошадей. Через некоторое время Шарп поймал себя на том, что думает о Клер Уолл, и в душе его шевельнулось чувство вины перед Симоной Жубер, молодой вдовой-француженкой, оставшейся в Серингапатаме. Он отправил ее на юг с конвоем, снабдив письмом к своему другу, майору Стоксу. Они уговорились, что Симона будет ждать Шарпа в Серингапатаме до окончания войны с маратхами. И вот теперь ему следовало как-то предупредить молодую женщину о своем скором возвращении в Англию. Захочет ли она поехать туда с ним? И захочет ли он сам брать ее с собой? Четкого ответа ни на один из этих вопросов у Шарпа не было, однако прапорщик чувствовал свою ответственность за судьбу француженки. Конечно, можно было бы просто поставить женщину перед выбором, но в том-то и дело, что, столкнувшись с необходимостью что-то решать, Симона обычно терялась, раскисала и ждала, когда решение примет кто-то другой. Так или иначе, но предупредить ее следовало. Может быть, она и не пожелает ехать в Англию? С другой стороны, что еще ей остается? Родственников в Индии у нее не было, а ближайшее французское поселение находилось далеко от Серингапатама.