Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

— Выглядите так, словно вас протащили через кусты задницей вперед, — сказал Шарп, отряхнул шляпку и протянул ее владелице. Потом, взяв под уздцы стоящую неподалеку лошадь, провел обеих, женщину и животное, через ближайшие ворота, за которыми оказался широкий двор. — За ними надо присматривать, за лошадьми. Уж больно дороги. Знаете, как кавалерист получает нового коня? — Он не знал, зачем говорит с ней, не знал даже, понимает ли она его, но чувствовал, что, если замолчит, она снова расплачется, а потому продолжал: — Если кавалерист теряет коня, ему надо доказывать, что конь сдох, понимаешь? Что он его не продал. Для этого коню отрубают копыто. Вот почему кавалеристы носят с собой такие маленькие топорики. Ну, может, не все, но некоторые точно носят. Трехногую кобылу ведь не продашь, верно? Он показывает копыто офицерам и получает нового коня.

Во дворе была скамейка, и Шарп подвел женщину к ней. Она села и закрыла лицо руками:

— Нам говорили, что вы будете в городе не раньше чем через три дня. — К горечи примешивался заметный акцент, и сержант понял, что перед ним не англичанка.

— Мы очень спешили, милая. — Он опустился рядом с ней на корточки. — Вы француженка?

Женщина кивнула и расплакалась.

— Все хорошо. Вы в безопасности. — Шарп заметил на пальце обручальное кольцо. Неужели?.. Неужели убитый лейтенант был ее мужем? А ведь его зарезали у нее на глазах. — Тот офицер… — неловко начал он и кивнул в сторону улицы, откуда доносились глухие удары, — наверное, сипаи вышибали двери и окна. — Это… был ваш муж?

Она покачала головой:

— Нет. Просто лейтенант. Мой муж капитан. Они вместе служили. — Она надела наконец шляпу и шмыгнула носом. — Мне так его жаль…

— Теперь жалеть уже не о чем. Все в порядке. Вы испугались, но это скоро пройдет.

Женщина глубоко вздохнула, вытерла слезы и впервые посмотрела Шарпу в глаза:

— Мне кажется, я только и делаю, что плачу. Жизнь — всегда слезы, верно?

— Моя — нет. Наверное, плакал когда-то… ребенком, но уже и не помню.

Она пожала плечами:

— Спасибо. Вы меня спасли.

Шарп улыбнулся:

— Благодарить не за что, милая. Ничего такого я не сделал, просто наподдал этим скотам. С ними бы и любой пес справился. Ну, полегчало? Нигде не болит?

— Нет.

Он потрепал ее по руке:

— Получается, ваш муж ушел без вас, а?

— Он прислал за мной лейтенанта Сильера. Хотя… нет. Сильера прислал майор Додд.

— Додд?

Женщина уловила интерес в голосе Шарпа:

— Вы его знаете?

— Знаю, — осторожно ответил сержант. — Хотя лично незнаком.

Она внимательно посмотрела на него:

— Он ведь вам не нравится?

— Я его ненавижу, мэм.

— Я тоже. — Она снова пожала плечами. — Меня зовут Симона. Симона Жубер.

— Приятное имя, мэм. Симона? Очень приятное.

Она улыбнулась его неуклюжей претензии на галантность:

— А тебя как зовут?

— Ричард Шарп, мэм. Сержант Ричард Шарп. Тридцать третий королевский полк.

— Ричард, — медленно произнесла она. — Вам идет. Ричард Львиное Сердце?

— Вот уж кто любил подраться. Этим и прославился.

— Только дрался-то с французами, — укоризненно заметила Симона.

— Кому-то же надо было, — усмехнулся Шарп.

Симона Жубер рассмеялась, и в этот самый момент сержант решил, что она самая красивая девушка из всех, кого он видел в последние годы. Ну, может быть, не такая уж красивая, но живая, голубоглазая и веселая. Да вот только офицерская жена, напомнил себе Шарп. Офицерская жена.

— Вы не должны драться с французами, сержант, — с напускной строгостью предупредила Симона. — Я вам не позволяю.

— Когда дойдет до дела, мэм, я вам скажу заранее, и, может быть, вы как-нибудь меня удержите.

Она опять рассмеялась. Потом вздохнула. Где-то неподалеку горел костер, в воздухе плыли пушинки пепла. Одна опустилась на белое платье Симоны, и она, неловко отмахнувшись, испачкала золой рукав.

— Они все у меня забрали. Всю одежду! И так было немного, а теперь и совсем ничего нет.

— У вас еще все будет, — уверил ее Шарп.

— Откуда? Мне даже одно платье купить не на что! — Она дотронулась до свисавшего с пояса крохотного кошелька. — На что мне жить, сержант? Что со мной будет?

— Все будет в порядке, мэм. О вас позаботятся. Вы ведь офицерская жена, верно? Наши офицеры вас не бросят. Думаю, отошлют к вашему мужу.

Симона сдержанно улыбнулась, и Шарп подумал, что она почему-то не очень обрадовалась его словам. Не хочет воссоединяться с супругом-капитаном? Но почему? Впрочем, уже в следующий момент ему стало не до вопросов. С улицы донесся сухой треск нестройной стрельбы, и сержант, повернувшись, увидел в воротах араба в окровавленной длинной рубахе. Сделав несколько шагов, араб покачнулся и упал, а ворвавшиеся во двор секундой позже пятеро или шестеро горцев набросились на еще бьющееся в судорогах тело и принялись рвать его одежду. Кто-то пустил в ход штык. Шарп увидел на ногах араба отличные высокие сапоги.