Бернард Корнуэлл - Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа

— Обзавелся саблей, Шарпи? Украл, да?

— Я его убил, сержант. — Шарп поднял голову.

— Не важно, парень, понял? Таким, как ты, не положено носить саблю. Офицерское оружие сабля. Не пытайся залезть выше, чем есть, а не то упадешь. Саблю я возьму себе. — Хейксвилл ожидал возражений, но рядовой промолчал. Осмотрев посеребренный эфес, он довольно хмыкнул. — Кое-что да стоит. — В следующий момент острие сабли уткнулось в горло солдата. — В любом случае больше, чем стоишь ты. Уж больно умен, такие сами находят себе неприятности.

Шарп отстранился и поднялся:

— Я с вами ссориться не собираюсь, сержант.

— Нет? Разве? — Лицо Хейксвилла исказила гримаса. — А по-моему, собираешься. И сам знаешь из-за чего.

Шарп покачал головой.

— Я с вами ссориться не собираюсь, сержант, — упрямо повторил он.

— Из-за миссис Биккерстафф, — добавил сержант и усмехнулся, когда ответа не последовало. — А я почти поймал тебя с кремнем, а? Тебя бы отодрали так, что живого места не осталось бы. И через неделю ты сдох бы от лихорадки. В здешнем климате порка — смертельное наказание. После хорошей порки человек редко поднимается на ноги. Но у тебя нашелся заступник, а? Мистер Лоуфорд. Ты ему нравишься, верно? — Хейксвилл ткнул Шарпа в грудь острием сабли. — Ходишь у него в любимчиках, а? Или тут что-то еще?

— Мистер Лоуфорд ничего для меня не значит.

— Это ты так говоришь, а я вижу другое. — Сержант хихикнул. — У вас взаимная симпатия, а? У тебя и мистера Лоуфорда? Ну разве не мило? Да вот только миссис Биккерстафф ты после этого не нужен. Ей будет лучше с настоящим мужиком.

— Не ваше дело.

— Не мое дело? Нет, вы только послушайте! — Хейксвилл ухмыльнулся и снова ткнул Шарпа саблей в грудь. Он хотел спровоцировать соперника, заставить его сопротивляться, чтобы обвинить в нападении на старшего, но рядовой снова отступил. — Слушай меня, Шарпи, и слушай хорошенько. Она жена сержанта, а не девка какого-нибудь простого солдата.

— Сержант Биккерстафф умер, — запротестовал Шарп.

— Ей нужен мужчина! — перебил его Хейксвилл. — И сержантская вдова не ложится под такую шваль, как ты. Это неправильно. Противоестественно. Это унизительно для нее, Шарпи, а потому непозволительно. Так написано в скрижалях.

— Она сама выберет, кто ей нужен, — стоял на своем Шарп.

— Выберет? Выберет? — Хейксвилл рассмеялся. — Бабы не выбирают, ты, размазня. Баб берут те, кто сильней. — Еще один укол саблей. — Так написано в скрижалях, Шарпи, и если ты встанешь у меня на пути — берегись. С тебя сдерут шкуру и оставят на солнце. Знаешь, сколько назначают за утерю кремня? Двести ударов. А тебе дадут тысячу. И врежут по-настоящему. Живого места не останется. Ты и подняться не сможешь. А без тебя кто присмотрит за миссис Биккерстафф? А? Отвечай! То-то. Так что отступись, Шарпи. Оставь ее мне. — Он осклабился и снова пустил в ход саблю, но уловка не помогла, и Хейксвилл отказался от дальнейших попыток. — Не забудь, я у тебя в долгу.

Шарп послал в спину сержанту пару беззвучных проклятий и повернулся на зов, долетевший из-за кучи тел, бывших недавно передовой шеренгой тигрового войска. Сейчас эту кучу растаскивали, чтобы обыскать каждый труп, и среди тех, кто этим занимался, была Мэри Биккерстафф.

Он подошел ближе и остановился, как всегда пораженный красотой девушки: черные волосы, тонкие черты лица и большие темные глаза, часто вспыхивающие лукавством. Сейчас, однако, в них застыла тревога.

— Что нужно Хейксвиллу? Чего он хочет?

— Тебя.

Она плюнула и склонилась над телом, которое обшаривала.

— Исполняй свой долг, Ричард, и сержант тебя не тронет. Не сможет.

— Не так-то все просто. Ты не хуже меня знаешь, что такое армия.

— Надо просто быть поумнее, — стояла на своем Мэри.

Она была дочерью солдата и выросла в калькуттском бараке. От матери ей досталась экзотическая индийская красота, от отца, служившего сержантом инженерной части в гарнизоне Старого Форта, знание тонкостей армейской жизни. Родители Мэри умерли от холеры. Отец всегда утверждал, что дочь достаточно красива, чтобы получить в мужья офицера и выйти в люди, но офицеры не очень-то спешили брать в жены полукровку, по крайней мере те из них, кто подумывал о карьерном продвижении, а потому после смерти родителей Мэри вышла за сержанта Джема Биккерстаффа, человека доброго и хорошего. Но и Биккерстафф скончался от лихорадки вскоре после того, как армия, покинув Мадрас, поднялась на плато Майсура. Так что Мэри в свои двадцать два была уже не только сиротой, но и вдовой.