Леонид Прайсман: Дело Дрейфуса

В своей второй статье Лазар усиливает свои нападки на еврейскую солидарность. О евреях он пишет следующим образом: «Эти грубые грязные татары, которые приходят, чтобы кормиться, в страну, не принадлежащую им, что у них общего с израэлитами?» [32] Ibid. «Приветствовать этих презренных людей, приглашать их в нашу страну, помогать им, покровительствовать, помещать на нашу почву, чтобы облегчить их завоевания, на чье это благо? На благо космополитических евреев, у которых нет связи ни с какой страной, нет никакой привязанности ни к какому народу, которые подобно бедуинам путешествуют по всей планете с полным безразличием. Израэлиты Франции оказываются запятнаны тем же клеймом, как и эти презренные иностранцы» [33] Ibid. .

Будущий сионист в своих нападках идет чуть ли не дальше Дрюмона (неслучайно последний в это время к Лазару хорошо относится, в будущем же во время дела Дрейфуса они будут драться на дуэли). Вышедшую в 1892 году «Историю антисемитизма» Лазара Дрюмон назовет образцом «…объективного рассмотрения фактов». Лазар страстно призывает французских евреев отделить себя от остальных: «Благодаря этим евреям, с которыми нас смешивают, забывают, что мы живем во Франции две тысячи лет. Я публично настаиваю на том, что мы не имеем ничего общего с теми евреями, образами которых нас тыкают. И нам следует покинуть их» [34] Ibid. .

Антисемитизм, направленный против французских евреев, – результат недоразумения. Чтобы избежать его, французские евреи должны сделать одну вещь: «окончательно ассимилироваться, навсегда исчезнуть и потеряться в массе народа, таким путем евреи будут полностью приняты, как французские граждане, и только тогда они будут четко отличаться от вторгающегося племени, часть которого они когда-то составляли. Среди высших представителей расы это поглощение уже произошло, для других это только вопрос времени» [35] Ibid. P. 171. .

Интересно, что к такому же выводу приходят многие христиане. Эмиль Золя в статье для газеты Le Figaro писал: «Если евреи еще существуют, то это было виной антисемитов, если бы евреев оставить самих по себе, они исчезли бы, растворились и стали такими же французами, как и все остальные» [36] Ibid. .

Без сомнения, большинство евреев Франции не придерживались таких крайних взглядов. Они считали себя евреями, оказывали помощь вновь прибывавшим, а созданная французскими евреями организация Allians Israelite Universell (Альянс) оказывала большую помощь евреям во всем мире и защищала их от гонений и преследований. Но, пусть и не в такой крайней форме, эти настроения зашли очень далеко. Французские евреи считали себя более французами, чем евреями. Они очень много говорят о своем французском патриотизме и очень мало – о праве быть другими. Главный раввин Франции Цадок Кан говорил о французской армии языком ордена иезуитов: «Единая семья, имеющая только одну страсть – обеспечить славу и величие отечества… В армии более чем в каком-либо другом месте бьется сердце Франции» [37] Ibid. P. 201. . Во Франции увеличивается количество евреев, перешедших в христианство, растет число смешанных браков. Без сомнения, многие персонажи Франса и Золя типа баронов Бомонов (евреев, принявших христианство и ненавидящих свой народ, играющих видную роль в движении антидрейфусаров) были списаны с натуры. Французские евреи оказались совершенно не готовы к тому, что им предстояло испытать во время дела Дрейфуса.

Первым крупным столкновением между французскими евреями и антисемитами явилось дело А. Майера. Уже в первых номерах Libre parole развернула кампанию травли и клеветы против еврейских офицеров. Газета обвиняла их во всех смертных грехах и писала, что они готовят будущие измены и национальные бедствия. Кампания против офицеров-евреев была затеяна не случайно. Libre parole считала, что для того, чтобы вернее нанести удар врагу, его следует предварительно обезоружить, и вела кампанию по изгнанию из армии еврейских офицеров. Нужно сказать, что в это время военная профессия стала популярна во многих еврейских семьях. Особенно в семьях выходцев из Эльзаса, патриотизм которых требовал немедленного выхода. Количество евреев-офицеров и генералов во французской армии превышает тот процент, который они должны были дать по своей численности. В начале 1895 года их было 240 человек. Аристократы и крупные буржуа-христиане готовы терпеть их в своих салонах, но никак – не в роли офицеров. Во французской армии резко возрастает влияние иезуитов. Им совсем не улыбается наличие офицеров, не ходящих на исповедь, и которых они не в состоянии контролировать. Националистов вообще раздражал сам факт, что в славной французской армии, на традициях которой они буквально помешаны, оказались евреи. Еврейские офицеры решили не оставлять эти нападки без внимания. Летом 1892 года еврей Андре Кремье-Фуа, капитан драгунов, послал вызов Дрюмону. Ему ответили, что французские шпаги готовы принять вызов и что ему придется драться на дуэли со всеми друзьями Дрюмона, пока Франция не увидит «un bon cadavre de juif» (свежий еврейский труп). В последующем затем поединке оба противника были ранены. Нужно сказать, что подавляющее большинство офицеров-христиан поддерживает Дрюмона и его друзей. И даже отказывается быть секундантами у своих еврейских коллег. Среди немногих исключений по иронии судьбы был Эстерхази – секундант Кремье-Фруа, в будущем сыгравший такую страшную роль во время дела Дрейфуса. Страсти накалились, и проходят еще две дуэли. Во время одной из них лидером антисемитской лиги маркизом Моррасом был смертельно ранен молодой офицер Ж. Майер.