Валерий Поволяев - Командир Гуляй-Поля

«Можешь спросить его, в какой корпус ты хочешь пройти, он тебе укажет, – написал впоследствии Махно в своих воспоминаниях [1] До последнего дня своей непростой жизни Нестор Махно вел дневник, дневник этот исчез в день его смерти, но об этом позже. – Здесь и далее – примеч. автора. , – а далее, хочешь – ходи по двору и осматривай разнокалиберные пушки и ядра, к ним, допетровский и петровских времен, Царь-колокол и другие достопримечательности, о которых ты мог только слыхать, но до входа во двор Кремля ты их не видел, или же иди во дворцы-палаты.

При входе во двор Кремля я повернул влево, прямо во дворец (не помню его названия), поднялся по трапу, кажется, на второй этаж и по коридору этого этажа пошел влево, не встречая ни одного человека и лишь читая – на одних дверях: “ЦК партии” (коммунистов-большевиков), на других: “Библиотека” (не узнал, какая). А так как ни “ЦК партии”, ни “Библиотека” мне в то время не были нужны, то я прошел мимо них, не уверенный даже в том, что за дверями с этими надписями кто-либо был» [2] Не Бунин, конечно, и даже не Гиляровский, но все равно читать интересно. .

Махно шел по длинному коридору и прислушивался – не зазвучат ли где за дверями голоса? Наконец он остановился около одной двери, за которой шумели, голоса доносились очень отчетливо, были они возбужденными, громкими – люди, сидевшие в этом кабинете, спорили.

Недолго думая, Махно толкнул дверь, но потом, что называется, на лету перехватил ее, закрыл: а вдруг он помешает спорящим, окажется лишним, и тогда плакало его бесплатное – может быть, даже кремлевское жилье.

Он повернул назад, вновь двинулся по длинному, застеленному старой ковровой дорожкой коридору. Дошел до двери, на которой было написано «ЦК партии», аккуратно постучал.

Услышал глуховатый, словно бы прихлопнутый тяжелой доской голос:

– Войдите!

Махно вошел. В просторном, заваленном бумагами кабинете сидели три человека: Загорский, которого Махно видел не далее, чем позавчера, на одном из большевистских митингов – попал туда случайно, хотя было ему очень интересно (Загорский очень темпераментно и громко выступал на митинге), Бухарин – человек с жиденькими волосами, словно бы приклеенными к темени, и человек, очень похожий на Свердлова, то снимавший с носа пенсне, то надевавший его обратно – «окуляры» ему не так давно отремонтировали, сделали сжим слишком жестким, и он никак не мог привыкнуть к нему, переносица у него была красной. Но это был, как потом выяснилось, не Свердлов.

Все трое подняли головы, посмотрели на Махно.

Тот, похожий на мальчишку, по-мальчишески простудно шмыгнул носом, спросил напористо, учительским голосом – он полжизни стремился, чтобы быть учителем, преподавать детям историю, либо географию, из наук он еще признавал математику, но робел перед нею, – а цели своей так и не достиг:

– Граждане, скажите, где находится ВЦИК Советов?

Один из сидевших – Бухарин, – поднялся со стула, сделал это проворно, поправил на голове тощий слой волос, плотно приклеившийся к темени:

– Я сейчас ухожу, – сказал он, – и покажу этому товарищу, – Бухарин стремительно наклонил голову в сторону Махно, движения у него были по-птичьи быстрыми, отточенными, – где находится ВЦИК.

Он подхватил свой старенький сморщенный портфель, сунул его под мышку и направился к двери. Махно церемонно поклонился остающимся, сказал: «Спасибо всем», – и вышел вслед за Бухариным в коридор.

Тишина в коридоре царила мертвая. Будто в подземелье.

– Вы откуда, товарищ? – спросил Бухарин.

– С Украины, – ответил Махно.

Стремительный шаг Бухарина увял, он переспросил удивленно:

– С Украины?

– Да, с Украины.

– Интересно, интересно… На Украине сейчас царит террор, на всех железнодорожных станциях – виселицы… Как же вы добрались до Москвы?

– Сложно. Кое-где приходилось надевать офицерские погоны, кое-где – снимать.

– Понятно, понятно… – скороговоркой произнес Бухарин, поддернул портфель, выскользнувший было у него из-под мышки. Показал на дверь, расположенную в конце коридора: – Там вы, товарищ, можете узнать все, что касается ВЦИКа. – На прощание он приветственно поднял руку и проворным колобком покатился по лестнице вниз.

Махно подошел к двери, на которую указал Бухарин, деликатно постучал в нее. В комнате за столом сидела сонная большеносая девица с заторможенными движениями – наверное, она действительно не выспалась, прообнималась всю ночь с каким-нибудь лихим красногвардейцем… Медленно подняв выпуклые, наземного цвета глаза, девица спросила у Махно, чего ему нужно.