Люттоли - Д'Арманьяки

Вокруг них грянул хохот.

Филипп салютовал мечом побеждённому противнику, а рыцарям, следившими за поединком, отвесил несколько поклонов. Филипп торжествовал. Наконец-то он одолел отца.

– Так нельзя поступать! – укорил его отец.

– Почему? – искренне удивился Филипп.

– Запомни, мой сын, нет чести в победе добытой обманом!

Слова отца задели Филиппа. Он бросил на отца хмурый взгляд.

– Как же я смогу тебя победить? Ты сильнее меня!

Граф не смог сдержать улыбки. Филипп наверняка считал, что у него отнимают честно добытую победу.

– И всё же не повторяй того, что ты сделал, – твёрдо повторил граф, – рыцарь обязан соблюдать правила боя и сражаться честно.

Филипп подбежал к одному из рыцарей, смуглому на вид и ровеснику его отца.

– Ги, рассуди нас, – попросил Филипп, обращаясь к нему.

Рыцарь потрепал Филиппа по голове.

– Твой отец прав, мой друг!

– Ты тоже на его стороне, – вздохнул Филипп и тут же спросил у обоих, – в таком случае, может, ответите, что делать, когда у вас сто рыцарей, а у противника в десять раз больше?

– А он не любит сдаваться, – Ги де Монтегю переглянулся со своим другом, графом Д,Арманьяк, который и ответил на вопрос.

– Умереть с честью в бою!

– А как бы ты поступил? – спросил у Филиппа Ги де Монтегю.

На губах Филиппа появилась озорная улыбка.

– Как с отцом! – последовал ответ, приведший к общему хохоту.

– Похоже, сегодня вы не собираетесь обедать, – раздался рядом с ними недовольный голос графини д, Арманьяк.

Рыцари разом замолкли при появлении молодой женщины в черном платье с накинутым на голову темным платком. Почтительно расступившись, они пропустили графиню к сыну. Филипп с явным недовольством взирал на свою мать.

– Нет! – отрезал Филипп. – Я не голоден.

Повернувшись к матери спиной он собрался было заговорить с Ги де Монтегю, но в этот момент граф взял его за ухо и повернул лицом к матери.

– Изволь вежливо разговаривать со своей матерью!

Кривясь от боли, Филипп скороговоркой произнес:

– Дорогая матушка, я не голоден. Так лучше?

– Намного, – признал граф, – однако, пообедать тебе все же придется.

Граф легонько подтолкнул сына в спину. Не смея прекословить отцу, Филипп поплелся за матерью. Едва граф собрался возобновить тренировку с Монтегю, как со стены, окружающей замок, раздался голос одного из стражников.

– Гонец от герцогини Орлеанской!

Граф обменялся недоумённым взглядом с Ги де Монтегю, не понимая, что могло заставить сестру направить гонца, затем, чуть помедлив, громко крикнул.

– Откройте ворота. Впустите гонца.

Пока граф в недоумении тер затылок, пытаясь разгадать причину появления гонца, ворота отворились, пропуская запыленного всадника. Гонец остановил коня в нескольких шагах от графа. Спрыгнув с коня, он твердым шагом подошел к графу и, преклонив одно колено, протянул запечатанное письмо.

– Монсеньору от герцогини Орлеанской.

Граф Д,Арманьяксломал печать, развернул письмо и начал читать. По мере того, как он читал, лицо его становилось все мрачнее. Монтегю с тревогой наблюдал за ним, догадываясь, что граф получил неприятное известие. Когда граф закончил читать, его лицо напоминало грозовую тучу. Граф свернул письмо и обратился к гонцу.

– Вам дадут денег, и свежую лошадь. Немедленно отправляйтесь обратно в Париж и известите герцогиню Орлеанскую о моем скором приезде. Она ничего не должна предпринимать, пока мы не встретимся. Передайте все на словах.

Гонец поклонился.

– Слушаюсь, монсеньор.

Граф Д,Арманьякотвел Монтегю в сторону на расстояние, достаточное, чтобы их не слышали остальные. Поведение графа не на шутку обеспокоило Монтегю.

– Что случилось? – встревожено спросил он.

Еще раз перечитав письмо, граф молча протянул его своему другу. Ги де Монтегю внимательно изучил содержание письма. Лицо его после чтения письма мало чем отличалось от лица графа.

– Я не понимаю, – Монтегю протянул письмо обратно графу, – как такое могло случиться? Брат короля! Нотабль! И зарезан, словно бездомный нищий! Случайность?

– Не знаю!

Граф сосредоточенно размышлял.

– Я пытаюсь понять, каким образом могло произойти это несчастье. Герцог Орлеанский был весьма значимой личностью во Франции. Принц крови, вряд ли кто – либо осмелился бы его убить. Во всяком случае, я таких людей не знаю. Потом, само убийство… таким образом убивают ничего не значащих людей, но не принцев. Возможно, его просто не узнали. Чем еще можно объяснить это подлое убийство?