Чуфо Йоренс - Я подарю тебе землю

Движением руки Марти остановил словоизлияния верного слуги.

— Хватит причитать как старуха, Омар. Лучше скажи, какие новости? Как Руфь?

— В кабинете вас дожидается капитан Жофре, — сообщил Омар. — Что же касается сеньоры, то она весь день не выходила из своей комнаты и даже не притронулась к еде, хотя донья Мариона приготовила ее любимые блюда.

— Даже в сад не выходила?

— Только на минутку на закате, вместе с Аишей, но я не слышал звуков арфы. А через дверь доносятся рыдания.

Они подошли к дверям. Двое мужчин почтительно поприветствовали Марти и направились своей дорогой, а на стене угадывались тени караульных.

Они пересекли конюшенный двор и начали подниматься по мраморной лестнице.

— В котором часу пришёл капитан Жофре? — спросил Марти.

— Его корабль бросил якорь в полдень. Кто-то уже успел сообщить ему о постигшем нас несчастье, и разгрузив корабль и перевезя груз с «Эулалии» на берег, он сразу бросился к вам, чтобы хоть немного утешить в горе и рассказать, как прошло плавание.

— Скажи ему, что я сейчас приду, — велел Марти. — Но сначала проведаю Руфь.

В просторном вестибюле на втором этаже они расстались. Прежде чем направиться к себе, Марти остановился перед комнатой девушки.

Он деликатно постучался, за дверью послышался шорох одежды, и он догадался, что Руфь поднялась с кровати и направилась к двери.

Через минуту послышался ее тихий голос, охрипший от слез.

— Спасибо, Омар, мне ничего не нужно.

— Это не Омар, это я, — откликнулся Марти. — Пожалуйста, откройте.

Негромко щелкнула задвижка, и дверь приоткрылась. Марти пришел в ужас при виде лица Руфи. Спутанная масса черных волос спадала на ее бледное, изможденное лицо, а в покрасневших от слез глазах застыло отчаяние.

— Вы позволите? — спросил он.

Девушка посторонилась, чтобы он мог войти.

Едва войдя в ее комнату, Макси почувствовал, какая боль, должно быть, поселилась в нежном и беззащитном сердце девушки. Он готов был отдать полжизни, чтобы взять в ладони ее лицо и покрыть его поцелуями, но увы! — это было единственное, чего он не мог сделать. На смятой постели еще сохранился след ее тела, а на столе стоял поднос с нетронутой едой, который Андреу Кодина принес для нее с кухни от Марионы, приготовившей для Руфи лучшие блюда.

— Руфь, так нельзя, — мягко произнёс Марти. — С позавчерашнего дня вы не проглотили не кусочка.

— Прошу вас, Марти, не заставляйте меня! Что бы я ни делала, все напоминает об отце.

— Не думаю, что ваш отец хотел бы, чтобы вы морили себя голодом. Так что все-таки поешьте.

— Когда похороны? — спросила она.

— В среду вечером.

— Я хочу быть там.

— Вы же знаете, насколько это опасно. Вы не должны...

— Я и сама знаю, что не могу вернуться в дом отца, поскольку это всех обесчестит. Но никто не мешает мне прийти на кладбище Монжуик.

— Я бы вам не советовал. Тем самым вы дадите повод врагам семьи Бенвенистов донести на вас.

— Там будут моя мама и сестры, — напомнила Руфь. — Я знаю, что их мужья считают меня опозоренной, но мне на это наплевать. Я хочу послать отцу последний поцелуй — пусть даже издалека, а если повезёт, то положить на крышку его гроба лепестки белых роз из сада, который он так любил.

Подавив глубокий вздох, Марти кивнул.

— Хорошо, пусть будет так. Я не могу отказать вам в просьбе, но вы должны отдохнуть и хоть что-нибудь съесть.

— Обещаю, что сделаю это, если вы дадите слово, что позволите мне пойти на похороны.

— Хорошо, даю слово. Но все будет так, как я скажу.

— Я согласна на все, лишь бы быть там.

— В таком случае, ешьте и отдыхайте, а я еще должен повидаться с капитаном Жофре: он как раз пришвартовал «Эулалию» к одному из «мертвяков» [39] «Мертвяками» называли крупные скалы на морском дне, в старину их использовались в качестве буев для швартовки кораблей. , принадлежащих нашей компании.

— Мне бы тоже хотелось повидаться с ним.

— Сегодня уже не получится, подождите до завтра, вам нужно отдохнуть.

— Спасибо вам за всё, Марти, — произнесла она. — Если вам не трудно, скажите Аише, чтобы она поднялась ко мне. Ее присутствие и ее музыка меня успокаивают.

— В таком случае, отдыхайте.

— Спокойной ночи.

Оставив Руфь наедине с ее горем, Марти спустился на второй этаж и направился в главную гостиную, где его ждал Жофре. Бывалый моряк, продубленный всеми морскими ветрами, стоял возле окна, глядя на улицу. Услышав за спиной шаги, он обернулся, и во множестве мелких морщинок, притащившихся в уголках его глаз, засветилась улыбка. Друзья крепко обнялись.