Сергей Минцлов - Приключения студентов [Том II]

— А когда оно окончится?.. — спросил Марк.

— Тогда в Индию за ним сами поедем!

— Да, да!!.. — восторженно подхватил монах. — Вы меня пошлете, святой отец, не правда ли?

Старик с ласковой улыбкой потрепал его по плечу.

— Везде побываешь во имя Божье!.. — пророчески проговорил он. — А ты у нас не останешься ли, молодой друг?.. — обратился он к Марку. — Много дела есть в винограднике Господнем!

Щеки Марка зарделись.

— Я должен учиться, святой отец!.. — ответил он. — И меня ждут на родине.

— Учиться?.. — задумчиво проговорил старик. — Ты знаешь главное — грамоту и твой долг других научить ей. Высшее счастье в переписке и в размножении книг: это смысл и цель нашей жизни. Уча, мы приносим пользу пока живы, а книги, написанные нами пройдут через века, просветят тысячи людей! О моих и твоих знаниях скажут в свое время, что они — глупость и темнота и забудут их, а наши скрижали разнесутся по всему миру и останутся. Это неугасимые лампады за наши души!.. Нет лучшего делания перед лицом Божиим, как переписка книг!.. Я расскажу вам случай…

— Настоятель опустился на табурет. Марк и монах стояли, прислонясь по обе стороны шкафа, и жадно слушали.

— Жил в давние годы в одном монастыре брат. Был он великий грешник, повинный в тысячах нарушений устава, но его терпели потому, что он был скриптор и любил свое дело. И вот по собственному почину переписал он и разукрасил огромный том, а вскоре затем умер. Душа его явилась к апостолу Петру и демоны окружили ее и хотели уже тащить в ад, но ангелы принесли книгу, переписанную им. И решено было за каждую букву ее сбрасывать по греху и оказалось, что число букв превысило число грехов на одну… бесы отступили со срамом… Вот, дети мои, как велико дело писца!

Старик сделал движение, чтобы встать; его бережно подхватили две узких и бледных и две мускулистых руки.

— Неволить не могу… поступай, как знаешь!.. — ласково обратился он к Марку. — Значит, за чем-то другим приводил тебя сюда перст Божий!.. Ночуй у нас… брат Михаил поруководит тобой!

Он благословил обоих и ушел работать в свою келью.

Марк, сопровождаемый Михаилом, ознакомился со всем монастырем, побывал на уроке в школе, где учились бородатые люди, прослушал вечерню и засиделся в келье у молодого монаха. В крохотное оконце ее виднелись румяные горы; солнце уже садилось, пышное аббатство казалось пурпурным облаком, застывшим на чистом небе; носились и кричали стрижи.

Марк признался своему новому товарищу, кто он и почему очутился в Италии: после рассказа настоятеля об индиго эта, претившая ему, таинственность являлась ненужной.

— У нас нет тайн!.. — ответил монах. — Что мы сами знаем, то и людям сообщаем. Надо размножать знания — таков завет святого отца настоятеля! Что же ты теперь предпримешь — назад к себе вернешься?

Марк долго молчал, потупив голову.

— Нет… — твердо проговорил он наконец. — Что я принесу сейчас своему монастырю? Ничего! Отец Антуан сказал, что душа сама подскажет мне, что делать. Буду учиться!

— Будь двенадцатым!.. — мягко и просительно произнес Михаил и положил бледную руку на колено соседа. — Нас и было двенадцать, но один брат умер недавно. — Учитель у нас великий — вся жизнь его на пользу людям! Видел, как он бедно живет и одет?.. Знаешь, какое чудо с ним было? — блестя глазами, с возбуждением добавил он. — Однажды засиделся он далеко за полночь у себя, а масла в лампочках не хватило — стали угасать они. И что ж бы ты думал — начала светиться у него рука и все больше и больше — весь стол его осияла! А он и не заметил — продолжал до рассвета писать… Несколько человек из братии это видели!..

Горы уже скрылись; аббатство погасло и напоминало белый корабль с распущенными парусами; долина внизу поглотилась черною пропастью.

— А что он пишет? — осведомился Марк.

— Все, что случается: хронику событий, ученые трактаты, переписывает с нами сказания, разные ветхие хартии.

Сколько открытий он сделал, сколько мыслей и деяний великих людей спас от забвенья и тлена! Сидя здесь, на скале, мы, благодаря ему, видим невидимое — прошлую жизнь разных стран и народов, слышим песни и стихи рыцарей, речи святых отшельников. Господи, какое это счастье!!..

Монах прижал к впалой груди обе руки и умолк, устремив взгляд в пространство.

— Однако, время в скрипторию идти?.. — проговорил он, вставая.

— Всегда у вас по ночам пишут?.. — спросил Марк, подымаясь тоже.

— А то как же!.. — воскликнул Михаил. — Ночь самое лучшее время для нашей работы: тишина совсем особенная, звезды горят. Днем в работе восторга нет!