Сергей Минцлов - Петербург в 1903-1910 годах

За всю свою жизнь я никогда не состоял ни в какой политической партии и не принимал участия в политических кружках и делах. Я всегда оставался свободным человеком и мои записи не подсказаны мне партийной дисциплиной, а являются точным отражением того, что совершалось перед моими глазами и тех настроений, которые с каждым днем все глубже и шире захватывали все слои общества и революционировали его. Мы жили на вулкане и постепенно отравлялись его газами: вот точка зрения, с которой должен будет смотреть на события этих лет историк-патолог нашего времени. Поэтому да простит мне читатель те, быть может излишние, резкости, которые он найдет в моих записях и которые свидетельствуют не о моих убеждениях, а о степени нервного возбуждения, какое мы переживали четверть века назад во дни первой революции.

С. Р. Минцлов

4 мая. Угрюмые всегда петербуржцы повеселели: сегодня разрешено женщинам ездить на верхах конок [1] На следующий день газетные телеграммы сообщали, что «4-го мая в Петербурге впервые были допущены на империал конок женщины. Особенный наплыв пассажирок на империал замечался на линиях заречных частей города». . Невольно улыбаешься, видя, как неумело, подобрав юбки, и сконфуженно, подымаются по крутым лесенкам барышни и дамы; глаз не привык встречать на империалах среди чуек и смазных сапогов нарядные жакетки и шляпы с цветами. Нынче обще-петербургское представление и первый женский дебют.

7 мая. Телеграф принес весть об убийстве уфимского губернатора Богдановича [2] Уфимский губернатор Я. М. Богданович (1856–1903), приговоренный революционерами к смерти за расстрел рабочей демонстрации в Златоусте в марте 1903 г., повлекший за собой десятки жертв, был застрелен во время прогулки в парке боевиком-эсером Е. О. Дулебовым (1883 или 1884–1908). .

Весть эта принята обществом довольно равнодушно: смерть Боголепова и Сипягина [3] Министр народного просвещения Я. Я. Боголепов (1846–1901), рьяно подавлявший студенческие волнения, был смертельно ранен революционером П. В. Карповичем (1874–1917) в министерской приемной в феврале 1901 г. Министр внутренних дел Д. С. Сипягин (1853–1902), активно боровшийся против революционеров, был застрелен членом боевой организации эсеров С. В. Балмашевым (1881–1902) в помещении Государственного совета в апреле 1902 г. приучила уже к подобным событиям, да Богданович и не пользовался расположением.

В газетах, конечно, помещены трогательные некрологи, где он выставлялся в некоторого рода ореоле, но… чего не печатают в наших газетах!

8 мая. Дожди и дожди. Будет прискорбно, если празднование 200-летия Петербурга пройдет при такой погоде!

Городской голова Лелянов [4] П. И. Лелянов (1850–1932), выходец из купеческой семьи, купец I гильдии, крупнейший в СПб. торговец пушным товаром. Состоял городским головой с марта 1898 г., вторично назначен в 1904 г., уволен от должности в мае 1905 г. в связи с революционными событиями; в третий раз занимал пост городского головы в 1916–17 гг. Умер в эмиграции во Франции. возил к министру внутренних дел церемониалы торжеств для утверждения; Плеве [5] Плеве — В. К. фон Плеве (1846–1904) — государственный деятель, с 1879 г. прокурор, в 1881–1884 директор Департамента государственной полиции, с апреля 1902 г. министр внутренних дел, шеф корпуса жандармов, прославившийся жестким подавлением оппозиции; был убит боевиками-эсерами в июле 1904 г. , увидав их, замахал руками и произнес: «Короче, как можно короче!»

Есть слухи, что в юбилейные дни произойдут беспорядки; солдатам приказано выдать по 35 патронов на человека.

9 мая. П. П. Шенк [6] Я. Я. Шенк (1870–1915) — композитор, дирижер, музыкальный критик, автор опер «Актея», «Последнее свидание», «Чудо роз» и др. , заведывающий библиотекой Императорских театров, рассказал мне любопытный случай с покойным Д. Григоровичем [7] Д. В. Григорович (1822–1898) — писатель, сотрудник «Современника», автор ряда повестей из деревенской и столичной жизни; наиболее известны его повести «Деревня», «Антон Горемыка» и «Гуттаперчевый мальчик». . Он был председателем Литературно-театрального комитета и однажды явился в библиотеку, передал Шенку протокол заседания и ушел. Шенк пробежал протокол. Трактовалось о какой-то пьесе: разделывали ее, что называется, под орех: и не сценична, и деланна, и характеров нет, и т. д., и т. д.