Сергей Минцлов: Петербург в 1903-1910 годах

20 мая. Сильно поговаривают о войне. Если вспыхнет где-либо — надо ждать всемирной клочки. Говорят, что Куропаткину очень хочется подраться, но Витте [16] А. Н. Куропаткин (1848–1925) — военачальник, генерал от инфантерии, воевал в Туркестане с М. Скобелевым, в 1890–1898 гг. начальник Закаспийской области, в 1898–1904 гг. военный министр. Во время русско-японской войны командовал манчжурской армией, затем всеми сухопутными и морскими силами, задействованными в войне (октябрь 1904-март 1905), снят с должности после поражения при Мукдене. В 1916–17 гг. туркестанский генерал-губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа, после революции заведовал волостной библиотекой и преподавал в основанной им сельской школе. Граф С. Ю. Витте (1849–1915) — крупнейший государственный деятель, министр финансов (1892–1903), председатель Совета министров (1905–1906), автор денежных и налоговых реформ 1897–98 гг., многих политических и крестьянских реформ, двигатель российской индустриализации, инициатор царского манифеста о гражданских свободах от 17 окт. 1905 г. Был отправлен в отставку в апреле 1906 г. и до самой смерти пребывал в опале. сдерживает задор его. Не знаю что — глупость или трусость обнаруживают наши русские политики. Русские!! Опять, должно быть, придется русским людям просить государя, чтоб наградил их — пожаловал в немцы.

Июнь. Неспокойно на Руси! Везде беспорядки, беспорядки… Что-то новое и неотвратимое надвигается на нас, и как жалки и тщетны кажутся наблюдающему со стороны усилия власть имущих остановить в России колесо мирового закона!

Куда ни придешь — везде толкуют или о висящей над нами войне, или о беспорядках.

Когда я ехал в этом году в Крым, в одном купэ со мной находилась харьковская помещица, одна из очевидиц недавно бывших там и в Полтавской губернии разгромов крестьянами помещичьих усадеб. И грозного много было в этом стихийном движении, но и смешного, наивного без конца!

Разгромы были следствием пропаганды; в народе ходили толки о «золотой» грамоте, этой вечной побрякушке, за которой всегда тянулся у нас многомиллионный младенец. Будто эту золотую грамоту прислал царь и указал в ней поделить крестьянам все «панские земли» и т. д. И вот между прочими, известными всем сценами, происходили и следующие.

Во двор одного имения вваливается целая орда баб и мужиков; начался дележ и разграбление усадьбы. Одна баба облюбовала себе карету и, чтоб ее не захватили другие, уселась в нее, а мужик побежал домой за лошадью. Привел он конька, впряг в карету, и баба поехала с торжеством домой, а как на грех навстречу казаки.

— Стой! Кто такие? Чья карета?

— Моя, — отвечает уверенный в своей правоте мужик. — Мне она досталась!

Казаки его за шиворот, но мужичок продолжал защищать «свое» добро и в конце концов его растянули с его бабой и всыпали им «добрэ», как выразилась помещица.

В Полтаве было еще курьезней.

Там всю улицу перед казначейством в один прекрасный день запрудила огромная толпа баб. Стоят и ждут кто с мешком, кто с кульком в руке. Стали их разгонять местные городовые — бабы не идут.

— Да-что вам здесь надо? Чего наперли сюда, черти? — кричали на них.

— А як же, отвечали некоторые. — Мы за грошами пришли!

— За какими деньгами?

— А вот как казначейство делить будут — получим: мы и мешки припасли!

В другом месте в село, уже занятое казаками, явилась вереница подвод с мужиками, бабами и подростками и спрашивают:

— А где здесь контора, где наймают, щоб панов бить?

Что поделать с такой темнотой? И как удержать на земле темноту, когда начинает вставать солнце — просвещение?

Много возбуждений и тревог вызывает предстоящее прославление Серафима Саровского. Особенно усиленно заговорили после письма митрополита Антония в «Новом времени» [17] Деяние о канонизации преподобного Серафима Саровского было подписано Святейшим Синодом 29 янв. 1903 г. по инициативе царской семьи и вызвало немало толков в народе и критики со стороны либералов и старообрядцев в связи с вопросом о «тленности» мощей Серафима; были и колебания в рядах церковных властей. В июне митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский, 1846–1912) опубликовал в «Церковных ведомостях» акт освидетельствования мощей и свое «разъяснение», о котором говорится далее в тексте. . Известно было, что комиссией от Святейшего Синода освидетельствованы были останки Серафима и признаны достойными прославления; но как это происходило, что нашла в гробу комиссия — газеты молчали. Письмо Антония брызнуло, как масло в огонь. Он начал с того, что вследствие ходящих по городу подметных писем и угроз силой разоблачить якобы обман духовных лиц, он, Антоний, считает нужным сообщить то, о чем не говорилось до сих пор. Да, в гробу Серафима найдены лишь кости и волосы, все прочее истлело, но не по нетленности останков судят о святости и т. д.