Мишель Зевако: Любовь шевалье

— Ты обещал сочетаться браком с женщиной, на которую я укажу, усыновить ее сына и растить его как родного, как плоть от плоти твоей.

— Сир, — ответил д'Антрег. — Я догадываюсь, что вы поручаете мне заботиться о вашем ребенке. Вы предлагаете мне, по крайней мере, в глазах окружающих, стать мужем мадам Мари… так?

— Так, друг мой.

— Я дал вам клятву, сир, и сдержу ее; дам свое имя той, которую вы любили; благородный герб моего рода, моя шпага и мой разум оградят ее от любых врагов — ее и королевского сына.

Мари Туше плакала, закрыв лицо руками.

Юный дворянин взглянул на нее и добавил:

— Не беспокойтесь, мадам… я никогда не злоупотреблю своим положением. Наша женитьба даст мне лишь одно право — право заботиться о вас, обеспечить вам спокойную жизнь, защитить от интриганов.

Д'Антрег, беря на себя столь трудные обязательства, был вполне искренен.

Карл IX, чуть порозовевший от радостного волнения, взял руку Мари и вложил ее в ладонь д'Антрега.

— Дети мои, — промолвил король. И слова эти не прозвучали неуместно в устах умирающего. — Дети мои, да благословит вас Господь!

Король взял на руки сына и привлек к себе, думая о том, что против этого крохотного существа, возможно, уже плетутся мрачные интриги… Потом король поцеловал мальчика и передал его Мари Туше.

— Мари! — прошептал Карл, — мне известно, что дни мои сочтены; прошу тебя, приезжай в Венсенн каждое утро.

— Разумеется, дорогой мой Карл! Если бы я только могла жить здесь, я бы ухаживала за тобой, сидела подле тебя ночами… и ты бы поправился!..

Король отрицательно покачал головой.

— Д'Антрег, проводи ее… Вам надо спешить, скоро сюда явится моя матушка.

Мари и Карл обнялись.

— До завтра! — шепнула Мари.

— До завтра! — откликнулся король.

Они поцеловались, обменялись долгим прощальным взглядом, и Мари покинула комнату; д'Антрег сопровождал ее.

Когда Мари у ворот замка садилась в экипаж, а д'Антрег — на своего скакуна, вдали показались верховые, галопом мчавшиеся к Венсеннскому замку. Экипаж Мари покатил вперед, а д'Антрег ненадолго задержался, чтобы взглянуть, кто же это так спешит к государю. Он узнал всадника, шагов на пятьдесят опережавшего остальных. Д'Антрег побледнел и пробормотал:

— Это король Польши! [23]Похоже, Карл на самом деле умирает: воронье уже кружится над ним!

Он пустил коня рысью и, нагнав карету Мари Туше, поехал вместе с ней в Париж.

Карл IX остался вдвоем с кормилицей.

— Как хотелось бы еще чуть-чуть пожить! — прошептал король. — Пожить в свое удовольствие, как простой человек, в тиши полей: пить и есть, не боясь ядов; не высматривать во тьме кинжал заговорщика. Вот они, мечты королей… Жить! Просто существовать! Господи, даруй мне покой, сжалься надо мной!

И слезы скатились по впалым щекам короля.

— Матушка не посетит меня? — поинтересовался Карл.

В то утро Екатерина и правда не зашла в королевские апартаменты. Видимо, с появлением в Венсенне того всадника, которого разглядел на дороге д'Антрег, королева-мать была слишком занята.

— Помоги мне лечь, кормилица! — попросил усталый Карл.

Старуха уложила короля на громадную кровать, заботливо подоткнула одеяло, и обессиленный Карл закрыл глаза.

«Ему лучше», — решила кормилица и вышла из комнаты.

Когда Карл IX понял, что возле него никого нет, он поднял веки.

— Один! — пробормотал он. — Совсем один! Вокруг тишина! Все меня бросили, ни придворных, ни стражи! Им известно, что я умираю…

Так оно и было: король остался в полном одиночестве. Тишина, царившая в его апартаментах, была символом забвения. Лишь старая кормилица иногда заглядывала в его опочивальню.

Но когда Карл прислушивался, ему чудилось, что замок наполняется каким-то непривычным шумом. Звучали быстрые шаги, веселые и радостные голоса… Так шумит толпа, толпа придворных, которые торопятся собраться вокруг короля… Кого же приветствовали они как монарха, в то время как он, французский государь, лежал здесь один, лицом к лицу со смертью?..

Пролетело несколько часов. Даже кормилица не заходила больше: может, ее за чем-нибудь отправили, чтобы она не рассказала королю, что же делается в его замке.

К вечеру Карл пожелал встать и ударил в гонг. Однако никто не появился. Тогда король попробовал встать сам, без посторонней помощи, но не смог и в изнеможении рухнул на постель. Он со страхом ощутил, что остатки сил покидают его.

Так он лежал, измученный, в холодном поту, дрожащий от ужаса. Он хотел крикнуть, но сумел издать лишь слабый писк.