Поль Феваль - Тайна Обители Спасения

Когда дрожавший от холода мужчина проходил под фонарем, можно было увидеть, что на голове этого человека была серая шляпа, из-под которой торчали соломенные волосы.

В жизни Дон Жуана бывают взлеты и падения. Этим вечером Амедею Симилору не повезло. Его желудок был пуст, а в карманах гулял ветер. Присутствие на собрании Черных Мантий в кабачке «Срезанный колос» не порадовало Симилора ничем, кроме большого стакана пунша.

Где Симилор провел эту ночь, автору неизвестно. Сейчас же Амедей возвращался ни с чем. Читатель сам может догадаться, в каком настроении пребывал этот человек.

– Ох уж мне эти женщины! – думал Симилор, поднимаясь по дощатой лестнице, которая вела к главному входу в балаган. – Когда ты при деньгах, они так и вертятся вокруг! Но если фортуна отвернулась от тебя – их и след простыл!

Амедей потянул на себя дверь. Но она не поддавалась. Услышав шум, лев глухо зарычал.

– Черт возьми! – пробурчал Симилор. – Все ушли. Интересно, где шляется наша вдова? Может, и Эшалот с ней?

Спустившись по лестнице, Амедей обошел балаган, чтобы попасть внутрь через черный ход. Эта дверь открывалась с помощью одной хитрости, прекрасно известной всем обитателям балагана.

На этот раз Симилору удалось войти. Едва переступив порог, он почувствовал жуткий смрад. Это был запах умирающего животного.

– Ну и вонь! – сердито пробормотал Симилор. – Эй, Эшалот! Старина, ты здесь? Я так давно не видел тебя и Саладена! Как там поживает мой маленький Саладен?

Симилор неспроста стал таким заботливым. Дело в том, что он знал доброе сердце своего Пилада [25]и надеялся поужинать.

Однако Амедею никто не ответил.

Симилор снова позвал Эшалота. И тогда услышал ответ, от которого волосы у Амедея встали дыбом.

Раздалось зловещее рычание.

Симилор похолодел. Войдя в балаган, он закрыл за собой дверь, и потому в помещении царил непроглядный мрак. Теперь же, обернувшись на звук, Симилор увидел два красноватых огонька, горевших, как угли.

Зверь приближался.

Парижане редко оказываются трусами. И хотя Симилор был в полной мере наделен всеми пороками и недостатками ярмарочной богемы, он, по крайней мере, попытался не ударить в грязь лицом перед старым больным львом.

– Послушай, дружище, – пробормотал Симилор, – по-моему, ты зарвался... Если тебя поджарить, я бы, пожалуй, съел кусочек твоего филе, потому что жутко голоден. Но чтобы ты сожрал меня? Нет уж, дудки!

Произнося этот монолог, Симилор шарил вокруг себя руками, надеясь найти какую-нибудь деревяшку, которая могла бы послужить ему оружием.

Поиски вскоре увенчались успехом. Симилор нащупал тяжелую палку.

Тем временем лев приближался – что вполне естественно: когда животные страдают, они ищут помощи.

– Ну-ка иди отсюда! – завопил Симилор. – Стой! А то я сейчас тебе врежу!

Однако лев не остановился. Тогда испуганный Амедей взмахнул своей дубиной и с силой опустил ее на голову несчастного зверя.

С жалобным воем лев рухнул на пол.

– Черт побери! – пробормотал Симилор. – Вряд ли это понравится хозяйке. Хотя, впрочем, я не собираюсь рассказывать ей эту историю во всех подробностях.

Как только наш герой понял, что опасность миновала, он тут же ощутил прилив гордости.

– Однако это нешуточное дело, – произнес Симилор. – Это подвиг, достойный Геракла [26]! Подумать только, с помощью простой деревяшки я одолел разъяренного льва! Я уложил его одним ударом!

С этими словами Симилор направился к плите: его не покидала надежда отыскать что-нибудь съестное. Однако плита была холодной. Полка, на которой Эшалот обычно оставлял продукты, была пуста.

«Куда подевался этот мерзавец Эшалот? – подумал Симилор. – Куда он мог уйти вместе с пацаном? Ладно, уж ночевать-то он сюда вернется... А я тем временем немного подремлю. Говорят, хороший сон заменяет ужин».

Симилор пересек балаган и рухнул на солому, на которой еще совсем недавно лежал лев.

– Надо же, она еще теплая, – удивился Симилор. – Запашок здесь, конечно... Ну, ничего, все это мелочи.

Он смежил веки и в тот же миг услышал, как кто-то открывает дверь.

Симилор приподнял голову.

– Кажется, мне повезло, – подумал он. – Недолго мне пришлось ждать ужина.

То, что неизвестный хорошо знал балаган, Амедей понял сразу, поскольку пришелец, как и сам Симилор, воспользовался дверью с черного хода. Симилор затаился. В принципе, Париж немногим отличается от диких просторов Америки: как и ирокез, парижанин выжидает, прежде чем что-нибудь сказать или сделать.