Поль Феваль - Тайна Обители Спасения

– Конечно, Господь милосерден, но, как говорится, на Бога надейся, да сам не плошай! – проговорила укротительница.

– Что вам сказал следователь? – неожиданно поинтересовалась Валентина; очевидно, она решила сменить тему.

– Забавный человек! – усмехнулась мамаша Лео. – Такой живчик! Все время говорит, даже слова не дает вставить. Все знает, все видел, во всем уверен. А когда он склонился над бумагой, то стал выглядеть еще смешнее. Такой курносый, и очки поблескивают! А пером скрипит, будто дрова пилит! Кстати, знаешь, когда он закончил писать, он поднял на меня глаза, и я заметила, что он немного косит. Вот, думаю, сейчас я с ним и потолкую. Куда там! Он и рта мне не дал раскрыть.

«Вы ведь вдова Самайу, – говорит, – я слышал, что вы случайно прикончили своего мужа, но меня это не касается. Ваши дела идут хорошо, и вы производите впечатление приличной женщины. Я мог бы допросить вас, но в этом нет нужды. Я не сомневаюсь, что вам хорошо известна эта история, но я знаю ее еще лучше, лучше всех. Скорее всего, ваши слова только подействуют мне на нервы. Не то чтобы я уже докопался до истины, просто недостаток образования мешает вам понять то, что понимаю я. Я мог бы поделиться с вами своими соображениями, но слишком много говорить вредно. Вы хотите получить разрешение на свидание с лейтенантом Паже, у вас хорошие покровители. Сейчас я дам вам эту бумагу!»

Представляешь, и все это на одном дыхании! Просто фонтан!

Пока он искал бланк, чтобы его заполнить, я собралась с духом и выпалила:

– Лейтенант Паже невиновен. Дело в том, что в Париже действует жуткая банда. Если господин следователь захочет меня выслушать, я могла бы рассказать ему много интересного о Черных Мантиях.

– Как, вы так прямо и сказали?! – воскликнула побледневшая Валентина.

– Не бойся, я знала, с кем говорю, – ответила укротительница. – Он презрительно расхохотался и заявил мне: «Низшим классам необходима вера в нечистую силу. Я отлично знаю эту байку о Черных Мантиях. Послушайте, мадам, порой интерес к призракам приводит к скверным последствиям. Взять хотя бы моего предшественника. Умный был человек, а кончил тем, что спятил. Ладно, не будем больше об этом. Скажите, лейтенант Паже – действительно ловкий акробат? Я люблю такие вещи. Если вам вдруг взбредет в голову выступить в качестве свидетельницы защиты, договоритесь с адвокатом. Вот ваше разрешение. Если понадобятся другие, не стесняйтесь, заходите. Передайте полковнику Боццо, что я всегда рад быть ему полезным».

– Опять этот человек! – прошептала Валентина. – Без него у нас ничего бы не вышло!

– Да, и вряд ли он помогает нам от чистого сердца! – добавила Леокадия.

Охранник говорил, что вернется через минуту, однако отсутствовал целых полчаса. Наконец он явился, приведя с собой какого-то служащего. Этот служащий совсем не напоминал чиновника. Обычно чиновники имеют очень важный вид, вследствие чего смотрят на вас так, словно собираются проглотить. Этот же человек выглядел почти добродушным.

– Извините, что мы заставили вас так долго ждать, – произнес он. – Здесь такие длинные и запутанные коридоры! Сейчас господин Патра вас проводит. Мое имя – Рагон, и я всегда рад помочь вам.

– Господин Патра, – добавил Рагон, обращаясь к тюремщику, – проводите этих людей во двор Мом. Лестница «Б», коридор Сен-Мадлен, камера номер пять. Не забудьте оставить дверь приоткрытой. Из-за этого подследственного одного вашего коллегу уже уволили. Однако не переусердствуйте. Не мешайте дружеской беседе.

Выслушав указания, тюремщик пошел вперед. Мамаша Лео и Валентина последовали за ним.

Сначала они пересекли двор Пуль. Заключенным запрещалось заходить сюда, поскольку этот двор примыкал к воротам. Дальше шел главный корпус. Бывшие салоны Комона превратились теперь в тюремные камеры. Потом охранник провел своих спутниц мимо монастыря святой Марии Египетской, и вскоре они очутились во дворе Мом. Здесь гуляли заключенные, содержавшиеся в одиночных камерах. В этом же дворе после еды резвились дети.

Тюремщик нырнул в бывший особняк Бриен и стал подниматься по узкой винтовой лестнице, которая вела в коридор Сен-Мадлен.

Наконец он отпер дверь под номером пять и впустил укротительницу и Валентину в камеру.

Помня, что ему приказали не беспокоить посетителей, охранник решил не торчать у приоткрытой двери. Вместо этого он принялся прохаживаться взад-вперед по коридору.

Когда мы опишем камеру Мориса Паже, читатель увидит, что, допуская такую поблажку, тюремщик ничем не рисковал.