Поль Феваль - Тайна Обители Спасения

– До свидания, ангел мой, – сказал полковник доктору права. – Свадьба, о которой я вам сегодня говорил, состоится раньше, чем ты думаешь: у меня нет возможности откладывать дела. Знаешь, это будет моим шедевром. Разумеется, вы получите приглашения.

Слуга подхватил старика под мышки и бережно, как ребенка, понес его вверх по лестнице.

– Еще пару слов, – крикнул полковник от самых дверей. – Если ты придумаешь какую-нибудь уловку насчет плиты, заходи в гости. Понимаешь, это вопрос принципа: я не пожалею сотни луидоров, чтобы отсудить у мерзавца эти несчастные триста франков.

В следующий миг двери особняка захлопнулись. Понурившись, доктор права зашагал по направлению к своему дому.

В то же самое время по извилистой улочке под названием Дорога Влюбленных, ведущей от кабачка «Срезанный колос» до Галиота и дальше через улицу Фоссе-дю-Тампль в предместье Тампль, шагали три человека. Их головы тоже были опущены. Эти люди напоминали заядлых картежников, проигравшихся в пух и прах.

Долгое время трое членов совета Черных Мантий шли молча. Наконец Лекок сказал:

– Я отправляюсь спать. Хотите совет? Замрите! Ведите себя тише воды ниже травы.

– Слушай, Тулонец, ты, наверное, знал, что он придет. Ведь знал? – жалобно спросил господин де Сен-Луи, до сих пор не терявший надежды на королевское наследство.

– Ты с ним заодно? – вскричал Самюэль.

– Ничего я не знал, но когда имеешь дело с полковником, нужно быть готовым ко всему. Я никогда не забываю об этом, – ответил Лекок.

– Как ты думаешь, он догадался? – снова задал вопрос принц.

Лекок громко расхохотался.

– Сегодня ему не надо было ни о чем догадываться, – произнес он, – потому что он знал все заранее. Только это и спасло вас. Раз Отец не уничтожил вас вчера, зачем ему делать это сегодня?

– Может, в него вселился дьявол? – злобно воскликнул Самюэль. – Это же живой труп. В чем только душа держится?

– Впервые я увидел полковника на Корсике, в Обители Спасения, – тихо проговорил Лекок. – Послушайте эту историю, она довольно забавна. В то время вспыхнул мятеж – у нас постоянно происходят мятежи. Отец уже тогда был очень стар. Он лежал, связанный по рукам и ногам, а семеро его бывших сообщников играли в карты, чтобы определить, кому его прирезать. Жребий пал на врача. Это был хороший доктор – вроде тебя, Самюэль. И врач сказал:

– Зачем убивать этого человека? Он и так умирает. Оставьте его, пусть лежит тут на соломе. Можете не сомневаться: завтра он уже будет гореть в аду.

Врачу поверили, однако на следующее утро оказалось, что умирающий разорвал веревки и исчез.

И пока семеро членов братства все еще удивлялись этому странному обстоятельству, в дверях появился полковник.

Через некоторое время члены братства перестали удивляться: в аду это не принято...

– Он убил их! – пролепетал принц.

– Семерых! – в ужасе выдохнул Самюэль.

– Это было тридцать пять лет назад, – уточнил Лекок. – Умирающий жив и поныне. Кто знает, что будет еще через столько же лет? Поживем – увидим. Желаю вам спокойной ночи, – он попрощался, внезапно оборвав свой рассказ.

Теперь вернемся к мамаше Лео. До рассвета было еще далеко, но она уже встала и зажгла свечу. Укротительница провела тревожную ночь: она все время ворочалась с боку на бок и поминутно просыпалась. Леокадию мучили кошмары.

Как только вдова закрывала глаза, перед ее внутренним взором возникала одна и та же картина: ее несчастный Морис стоит, окруженный Черными Мантиями, которые собираются пронзить его своими кинжалами.

– Ладно, сны – это ерунда, – убеждала себя укротительница, умываясь и причесываясь, что, кстати, никогда не отнимало у нее слишком много времени. – Если тебе страшно во сне, в этом нет ничего плохого. Но теперь я проснулась, и мне больше нельзя бояться. Я должна быть готовой к борьбе!

Мадам Самайу понимала, что сегодня ей предстоят важные дела. Поэтому она постаралась выбрать самый приличный и неброский из всех своих нарядов.

Сделать это было трудновато. К сожалению, мы должны признать, что вдова Самайу обладала ужасным вкусом. Из музыкальных инструментов ей больше всего нравились барабан и труба. Что касается живописи, то Леокадия обожала экстравагантные сочетания цветов: например, пурпурного с зеленым.

Однако ей все же удалось найти в своем гардеробе несколько более-менее однотонных вещей, облачившись в которые, укротительница могла надеяться, что ее не будет сопровождать эскорт мальчишек.