Борис Соколов: Первая встречная

– Вот видите! А здесь так хорошо. Тихо. Где-то далеко играет музыка, рядом проходят и смеются люди. А ты одна со своим горем…

– Горем?

– Да, горем! Почему это удивило вас? Или вы думаете, что на земле его уже нет?

Он улыбнулся.

– Конечно, есть! Но горе горю рознь. И помяните слово, оно пройдет, и вы будете смеяться, вспоминая эти слезы.

– Я никогда бы не смогла это сделать, – серьезно сказала она. – Я не могу смеяться над своей болью, даже если это боль прошлого… – Она задумалась и, видимо разговаривая с собой, медленно окончила: – Даже когда не стоило бы плакать!

В аллее совсем стемнело. В ветвях кустарника шевелились серябряные листья – отблески далеких фонарей. Стало прохладней. Отчетливей слышался смех и шарканье ног гуляющих. Теперь Сергей с трудом различал ее лицо.

Блеснул огонек спички. Женщина закурила. Сергей успел увидеть, что она откинулась на спинку скамейки.

– Представляю, как хорошо сейчас где-нибудь на юге, у моря, – вслух подумала она.

– А вы там бывали? – чтобы не молчать, спросил Сергей.

– О, каждый год. Я люблю Крым. А вы?

– Нет, я предпочитаю Кавказское побережье! Там естественнее.

– Там сыро. Мне с моими легкими нельзя.

– Что же мешает вам поехать на свой любимый Южный берег? – полюбопытствовал Сергей. – Или не пришло время отпуска? – Он вспомнил о своем…

– Нет, я не работаю.

– Значит, не пускает изверг-муж? – улыбнулся Марков.

– И этого нет!

– Что, не изверг?

– Нет. Просто у меня нет мужа. Был и нет.

– Разошлись?

– Да, – коротко сказала она.

Ему показалось, что разговор ей неприятен. Но он не отставал:

– И это было причиной слез?

Она кивнула головой.

– Раз он ушел, значит, не стоило жалеть и плакать!

– А если наоборот?

– Тогда тем более!

– Все значительно сложней, чем кажется со стороны, – медленно сказала она. Желтоватый огонек папиросы мелькнул в воздухе и упал в кусты. – Много лет назад я видела фильм. Помню его название: «Человек остался один…»

– О чем?

– Об одиночестве. О том, как человек остался один, ему было тяжело, но в последнюю минуту его поддержали… – Она помолчала. – В кино так бывает всегда. В жизни реже!

– Мне кажется, вы слишком мрачно смотрите на вещи. Ну, разошлись, так что ж, жизнь кончилась? Будете работать! Вы раньше работали?

– Да!

– Ну и снова начнете, – он засмеялся, – замуж выйдете еще! Если плакать не будете. Мужчины не любят плаксивых женщин.

– А вы?

– Что я?

– Вы тоже не любите?

– Честно говоря, нет! Боюсь. Из-за этого и не женюсь…

– Чувствую, что боитесь! – она немного помолчала. – Это встречается редко и поэтому хорошо! Я болтлива, не правда ли? Вы так подумали обо мне, я угадала?

Марков запротестовал.

– Нет, подумали! – уверенно сказала она и уже тише и как-то теплей проговорила: – Не приписывайте себе в заслугу и не думайте обо мне плохо, но так бывает. Как в том фильме. Мир полон людей, а человек один. Стало грустно, он заплакал. И ему захотелось поговорить с кем-нибудь, поделиться своим горем.

Она закурила снова, и в свете горящей спички Сергей заметил, что рука ее дрожит.

Сергей засмеялся, встал и поклонился:

– Спасибо!

– Не обижайтесь! Кто я для вас? Первая встречная. Встанем – и разойдемся в разные стороны. Быть может, пройдут годы, прежде чем мы встретимся где-нибудь в метро или троллейбусе. И не узнаем друг друга. Нет, нет… Просто стало очень тоскливо, и я заболталась. – Она задумалась. – Это плохо, когда человек один… – В ее голосе Сергей услышал грустные нотки.

Ему захотелось поддержать ее, подбодрить. Но он опасался, как бы этим не обидеть, не оскорбить. Она действительно верно заметила, что он боится женщин. Нет, не боится, конечно, но стесняется, робеет. И где-то в глубине души завидует тем, кто свободно чувствует себя в женском обществе. Ему хотелось сказать ей хорошие слова, дружески протянуть руку, помочь. Но как это сделать – не знал.

– У вас есть родные? – неуверенно спросил он.

– Нет, никого. Теперь нет даже своего угла, потому что я ушла от мужа.

– Как же будет дальше?

Она не ответила. Сергею показалось, что она пожала плечами. Теперь они сидели почти рядом, но он скорей чувствовал, чем видел ее.

– Как же будет дальше? – спросил он снова.

– Буду искать работу, – тихо сказала она, – это не так уж трудно.

– А как же с комнатой?

– Пока сняла угол у одной старушки. Дайте мне, пожалуйста, папиросу, – попросила она, и Сергей увидел протянутую руку.