Александр Дюма - Воды Экса

В 1822 году, в последний день масленицы, по всей цепи альпийских гор прокатилось землетрясение; тридцать семь минут спустя значительное количество желатинообразной массы животного и растительного свойства вышло из труб обоих источников — серного и квасцового.

Было бы слишком долго описывать всевозможные кабины и системы душей, которые в них принимают больные. Температура воды в душах разная, температура же воздуха в кабинах одна и та же, то есть тридцать три градуса. Только в одной кабине, прозванной Адом, гораздо жарче, что зависит от водяной струи, более мощной, чем все остальные; стоит затворить дверь и форточку этой кабины, чтоб ее тотчас же наполнили горячие пары. Из-за этой поистине адской атмосферы частота пульса больного доходит до ста сорока пяти ударов в минуту, а пульс некоего англичанина, скончавшегося от чахотки, достиг двухсот десяти, иначе говоря, трех с половиной ударов в секунду. Как раз в эту кабину и отвели злосчастного инженера-литейщика, шляпа которого так и осталась висеть там на вешалке.

К горячим источникам можно добраться из города, пройдя через отверстие, снабженное решеткой, которое имеет три фута в ширину и носит название «Змеиная дыра»; в самом деле, от одиннадцати до двух часов дня в этом проходе скапливается множество ужей, привлеченных как солнечными лучами, ибо отверстие «Змеиной дыры» обращено на юг, так и горячими парами, которые вырываются из этой своеобразной отдушины. В указанное время дня там неизменно видишь ужей, наслаждающихся двойным теплом солнца и пара; ввиду того что эти пресмыкающиеся отнюдь не ядовиты, мальчишки приручают их, а затем пользуются ими, как иные предприимчивые люди — пятновыводными средствами, а именно чтобы выуживать мелкие монеты у путешественников.

Решив осмотреть все достопримечательности Экса, я направился к Грезийскому водопаду; он находится в трех четвертях лье от города и пользуется печальной известностью из-за несчастья, случившегося в 1815 году с фрейлиной королевы Гортензии. В самом водопаде нет ничего примечательного, кроме глубоких воронок, которые он выдолбил в скале; в одной из них и погибла эта красивая молодая женщина. Когда я был на водопаде, уровень воды в нем понизился, обнажив отверстия всех трех воронок от пятнадцати до восемнадцати футов глубиной; в их внутренних стенках вода проделала ходы сообщения, через которые она питает ручей, протекающий тридцатью футами ниже и такой узкий, что его без труда можно перепрыгнуть.

Королева Гортензия приехала полюбоваться водопадом в сопровождении г-жи Пакен и г-жи де Брок; эта последняя ступила на доску, перекинутую через самую большую воронку, и хотела было опереться на зонтик, но поставила его не на доску, а рядом; лишившись точки опоры, она подалась всем туловищем вправо, доска перевернулась, г-жа де Брок вскрикнула и исчезла в бездне: ей было двадцать пять лет.

Королева приказала воздвигнуть на месте ее гибели памятник с такой надписью:

Здесь

10 июня 1813 года

погибла в возрасте 25 лет

на глазах у своей подруги

баронесса де Брок

О путник,

Пришедший сюда,

Ступай с осторожностью

Над этой пучиной:

Помни о тех,

Кто тебя

любит!

На обратном пути я увидел у дороги, шедшей по берегу горной речки, железный источник Сен-Симона, который был открыт Депине-сыном, врачом из Экса. Он велел построить здесь небольшой классический фонтан и высечь на нем не менее классическое имя богини Гигии, а несколько ниже надпись: Фонтан Сен-Симона. Не знаю, имеет ли эта фамилия какое-нибудь отношение к фамилии социального пророка наших дней.

Водой из этого источника лечат болезни желудка и лимфатической системы. Я попробовал ее мимоходом и нашел, что вкус у нее довольно приятный.

Я вернулся в Экс к самому ужину. Когда он был закончен и сотрапезники разошлись, я отметил, что ни один человек не пожаловался на колики в животе. Я так устал от своего путешествия, что сразу отправился спать.

В полночь меня разбудил громкий шум и яркий свет. Моя комната была полна народа; четверо молодых людей держали в руке горящие факелы: за мной пришли, чтобы звать меня на вершину Дан-дю-Ша.

Иные шутки может оценить лишь тот, кто хоть немного разделяет оживление и радость окружающих. Конечно, у приятелей, которые после ужина, сдобренного болтовней и вином, пребывали в приподнятом настроении и опасались, что отход ко сну положит конец веселью, вполне могло возникнуть желание провести остаток ночи вместе, совершив подъем на вершину Дан-дю-Ша, чтобы встретить там восход солнца, и, по всей вероятности, это предложение, сделанное кем-нибудь из нашей компании, имело у остальных громкий успех. Но я-то лег спокойный и усталый в надежде мирно проспать всю ночь, и нетрудно понять, что, когда меня внезапно разбудили, я без особого восторга выслушал столь нелепое предложение. Такая холодность показалась необъяснимой моим альпинистам; они решили, что я еще не вполне проснулся, и, чтобы стряхнуть с меня сонную одурь, схватили меня вчетвером за руки и за ноги и положили на пол посреди комнаты. Тем временем какой-то дальновидный приятель вылил на мою постель всю воду, которую я неосмотрительно оставил в умывальном тазу. И хотя из-за этой меры прогулка не стала для меня заманчивее, я вынужден был признать, что она почти неизбежна. Итак, я примирился с необходимостью и сделал вид, будто мысль залезть на гору мне чрезвычайно нравится; пять минут спустя я уже был готов, и мы отправились в путь. Всего нас собралось четырнадцать человек, включая двух проводников.