Дэвид Гиббинс - Последнее Евангелие

Дрожа от страха, Клавдий вскочил на ноги. Он снова вгляделся в круг света на полу.

Но вместо дубовых листьев увидел горку песка. Песчинки расползались тонкими струйками в разные стороны. Последний лучик света падал откуда-то сверху, словно полупрозрачный занавес. Все вокруг стихло. Клавдий огляделся. Змея вернулась. Она замерла прямо перед ним и вдруг, сбросив кожу опустилась в кратер вулкана. И опять на ум пришли слова Вергилия о наступлении «золотого века».

«И змеи тоже погибнут».

В голове прояснилось. Мираж перед входом в пещеру исчез. Клавдию вдруг ужасно захотелось броситься со всех ног отсюда, навсегда забыть чувства, которые связывали его с этим местом и с Сивиллой, вернуться наконец на виллу под Везувием и закончить то, что они вместе с Плинием запланировали на этот вечер. Он безумно хотел выполнить обещание, которое дал на берегу озера. Клавдий развернулся, но вдруг почувствовал затылком холодное дыхание, от которого волосы встали дыбом. Клавдию почудилось: его снова позвали по имени — нежно, шепотом. Но голос принадлежал древней старухе. А после послышался чей-то предсмертный хрип. Клавдий не осмелился оглянуться. Он двинулся дальше, прихрамывая и скользя по каменному полу, как безумец, шаря глазами в поисках Нарцисса. Над краем кратера виднелась темная гора. Вершину прорезали мерцающие молнии. И она казалась горящим терновым венком. Подсвеченные оранжевым и красным облака, словно в огне, спешили по небу. Сталкиваясь друг с другом, они темнели. Страх обуял Клавдия. А затем вдруг наступило прозрение, как будто все воспоминания и мечты засосало в воронку, появившуюся над головой. Казалось, история ускорила ход. История, которую он сдерживал с тех пор, как исчез из Рима почти полжизни назад. История, которая поджидала его. Она напоминала сжатую пружину, держать которую не было больше сил.

Шатаясь, Клавдий шел дальше. Погибель за спиной толкала его вперед, сквозь серный занавес к дну кратера. Клавдий, сжав игральные кости, вытащил их из кармана и случайно выронил. Они застучали по камням, но вскоре все снова стихло. Клавдий попробовал разглядеть их в темноте — напрасно. Из ямы по обеим сторонам мощеной дорожки стали подниматься призрачные образы, уже не моля ни о чем. Они окружали Клавдия, словно безмолвная армия. С неба горячим снегом полетел пепел. Во рту пересохло. По склонам Везувия с самой вершины спускалось огненное кольцо, оставляя за собой поля пламени. Вдруг все пропало в темноте. Кружащаяся воронка нависла над кратером вулкана, закрыв собой все, кроме узкой полоски неба. Клавдий услышал крики, приглушенные стоны. Тела людей вспыхивали одно за другим, словно факелы в ночи. Клавдий подошел ближе. Страшное предсказание Сивиллы оказалось правдой. Она все-таки сдержала обещание. Клавдий пойдет по стопам Энея. Но обратной дороги не будет.

Наши дни.

Джек Ховард, опустившись на дно надувной лодки, прислонился спиной к борту, упираясь ногами в мотор. Стояла такая жара, что даже двигаться не было сил. Пот струйками сбегал по лбу. Солнце прожгло утреннюю дымку и теперь безжалостно палило, отражаясь от скалы. Потертый известняк, испещренный трещинами, напоминал поверхность древних гробниц и храмов на скалистом мысе вдалеке. Джек словно оказался на картине знаменитого импрессиониста Жоржа Пьера Сера. Воздух разделился на несметное количество пикселей, зафиксировавших все мысли и действия в одном мгновении.

Джек провел рукой по густым волосам — даже кожа головы нагрелась на солнце! А потом раскинул руки и, закрыв глаза, наслаждаясь тишиной, глубоко втянул запах мокрых гидрокостюмов и моторного масла, смешанный с запахом морской соли. Все, что он любил, к тому же доведенное до абсолюта. Потрясающе!

Открыв глаза, Джек проверил оранжевый буек, который недавно опустил на воду. Море блестело гладким зеркалом. И лишь слегка рябило, там, где волны подкатывали к скале. Джек опустил ладонь на воду — тут же, пошли круги. Прозрачная, будто в бассейне! В глубине терялся якорный канат, мерцали пузырьки, поднимающиеся от дыхательных аппаратов аквалангистов. Не верится, что когда-то давным-давно здесь разыгралась жесточайшая из бесчисленных трагедий в истории человечества. Самое известное кораблекрушение. Джек мечтал очутиться здесь. В течение двадцати лет спал и видел это место. Желание не отпускало ни на минуту, превратившись в зудящее наваждение с самого первого дня, когда Джек начал собирать вместе разрозненные кусочки мозаики. Интуиция, отточенная за многие годы исследований и открытий, редко подводила его. Ведь она основывалась на научных доказательствах и фактах, которые не допускали двусмысленности. Помнится, Джек сидел у Капо-Мурро-ди-Порко, расположенного на острове Сицилия, в сердце Средиземного моря, когда вдруг подумал о создании Международного морского университета. Но двадцать лет назад Джек был ограничен в денежных средствах. Он сумел всего лишь возглавить группу студентов, безумно увлеченных дайвингом и археологией. Им с трудом удалось скопить на оборудование и кое-как собрать его. Теперь у Джека многомиллионный бюджет, огромная территория под лагерь на берегу моря, на месте его родового имения в юго-восточной Англии. Неизвестно, сколько еще поколений Ховардов выросло бы там, если бы отец Джека не передал имение и прилегающие земли молодому и перспективному институту.