Кристиан Жак - Возвращение фараона

– Если не заговоришь, будешь приговорен к смерти.

Грек заскулил плаксивым голосом:

– Пощадите, я всего лишь посредник.

– У кого ты покупаешь опий?

– У соотечественников. Они выращивают его в Греции.

– Они-то вне досягаемости, а вот ты – нет.

Налитый кровью взгляд павиана подтверждал слова Кема.

– Я скажу вам их имена.

– Мне нужны имена клиентов.

– Нет, я не могу!

Волосатая лапа Убийцы легла на плечо грека. От ужаса он рассказал все, что знал, назвав имена покупателей, среди которых оказались чиновники и даже некоторые высокопоставленные лица. Среди последних значилась и госпожа Силкет.

Утром перед отъездом Пазаир получил приглашение от Бел-Трана на большой пир, где должны были присутствовать главные лица двора, высшие чиновники и многие главы провинций. Распорядитель Государственной казны в конце зимы всегда давал пышный прием, которому визирь оказал бы великую честь своим присутствием.

– Он насмехается над нами, – предположила Нефрет.

– Бел-Тран следует традициям, когда ему это выгодно.

– Нам обязательно нужно присутствовать на этом пиру?

– Боюсь, что да.

– Обвинение госпожи Силкет вызовет грандиозный скандал, – заметила Нефрет.

– Я постараюсь быть сдержанным.

– Торговлю опием прекратили?

– Кем проявил исключительную ловкость. Сообщники грека были арестованы прямо в порту, как и почти все их клиенты... Кроме Силкет.

– Трудно уличить ее, правда?

– Угрозы Бел-Трана не остановят меня.

Они беседовали, сидя под персеей. Пазаир обнял Нефрет.

– Главное – положить конец этому ужасу? Чем бы тебе помогло заключение под стражу супруги Бел-Трана, если бы вы арестовали ее сегодня?

– Тем, что восторжествовала бы справедливость.

– Разве момент совершения поступка не столь же важен, как сам поступок?

– Ты предлагаешь мне ждать? Дни и недели проходят, отречение фараона близится.

– До последнего мгновения мы должны бороться, не теряя надежды.

– Но тьма настолько густа! Порой мне...

Нефрет нежно приложила палец к его губам:

– Визирь Египта никогда не опускает рук.

Пазаиру нравился пейзаж Среднего Египта. Белые скалы по берегам Нила, широкие зеленеющие долины и светлые холмы, где вельможи строили свои жилища вечности. В этой округе не было ни спеси Мемфиса, ни солнечного величия Фив, но она хранила тайны народной души, обитавшей в небольших сельских угодьях, хозяева которых ревностно берегли свои традиции.

За время путешествия павиан Убийца ни разу не учуял опасности. Теплый, почти весенний воздух, казалось, радовал его, не ослабляя, однако, бдительности.

В провинции Антилопы гордились устройством местного водоснабжения. Испокон веков здесь обеспечивали потребности жителей, отгоняя призрак голода и не делая никакого различия между бедными и богатыми. В засушливые годы искусно устроенные водохранилища давали хозяйствам достаточно воды. Каналы, шлюзы, дамбы находились под постоянным наблюдением, особенно в критические моменты, когда уходили воды Нила. Многие поля оставались затопленными, поглощая ценный ил, благодаря которому Египет и назвали «черной землей». Селения, построенные на сваях, оглашались песнями жителей, прославлявших плодородную силу, скрытую в реке.

Каждые десять дней визирь получал подробный отчет о запасах воды в стране. Иногда он приезжал, не предупредив местные власти, чтобы проверить их работу. Направляясь к столице провинции Антилопы, Пазаир не чувствовал беспокойства: прекрасное состояние дамб, водохранилища вдоль дороги и чистильщики каналов за работой – все это создавало обнадеживающую картину.

Приезд визиря вызвал веселое оживление. Каждый хотел взглянуть на знаменитого человека, передать ему прошение, потребовать торжества справедливости. Никакой озлобленности в речах. Уважение и доверие народа до глубины души тронули Пазаира и придали ему новые силы. Ради этих людей он должен спасти страну и помешать развалу царства. Он вознес молитвы небу, Нилу и плодородной земле, прося созидательные силы поддержать его, чтобы он смог спасти фараона.

Начальник провинции собрал в своем красивом доме главных помощников: смотрителей плотин и каналов, начальника распределения водных запасов, главного землемера, ответственного за наем сезонных рабочих. У всех был довольно унылый вид. Они поклонились Пазаиру, сидевшему во главе собрания на месте начальника провинции, шестидесятилетнего жизнерадостного мужчины с круглым животом. Выходец из древнего рода, он носил имя Йуа, что означало «бык».