Маргарита Разенкова - Девочка по имени Зверёк

– И это, – закончил Ра-Хотеп, – всего лишь начальные общие знания. Впрочем, тебе больше и не надо.

– Возможно ли узнать все? – глаза Тэху горели и сердце билось радостно.

– Все обо всем? – губы жреца дрогнули в улыбке.

Тэху смутился:

– Я не про себя говорю, господин. Конечно, не про себя. Но вот ты. Тебя считают мудрым ученым и человеком, весьма искусным в магии и тайных знаниях. Ты знаешь все?

– Нет, Тэху. Я знаю не все. Больше скажу: я знаю весьма немного. Не спорь! – Он остановил жестом его возражения. – Но не скоро ты спросишь о том, чего я не знаю. У тебя впереди много работы. Трудись, Тэху, жизнь коротка и превратна, а успеть надо много.

На обратном пути Тэху много раздумывал над этими последними словами. Они не были ясны до конца. «Что значит – успеть? Он говорил о смерти, может быть. Или я ошибаюсь? А в том, загробном мире пригодятся ли мне знания? В следующий раз, – решил Тэху, – я спрошу об этом у жреца!»

Гарнизонная жизнь теперь мало трогала сердце Тэху. Даже службу он нес будто во сне. Нет, он был четок в выполнении приказов, точен и внимателен при несении караула, требователен к новобранцам, но по-настоящему жил лишь в храме. Там он как будто просыпался – трепетали чувства, бурлили эмоции, трудился разум. Только там в его душу потоком лилась радость полноты и осмысленности бытия. Жизнь – это счастье узнавания нового, это открытие тайн Вселенной, это новые неведомые горизонты!

Тэху был уверен, что знания, которыми делится с ним Ра-Хотеп, – заслуга ученых жрецов под царственным водительством великого фараона (да пошлют ему боги величие и преуспеяние!). Но одна из встреч с Ра-Хотепом открыла ему такие исторические дали и такие глубины возможностей человеческого разума, что он долго не мог потом прийти в себя! И было от чего!

Это было самое удивительное помещение, в которое его когда-либо вводил Ра-Хотеп. Они не спускались вниз и не плутали по лабиринтам внутрихрамовых переходов – они поднялись вверх! И оказались на небольшом балконе, нависающем над казавшимся даже уютным из-за хорошего освещения залом. В зале, собственно, не было ничего примечательного, кроме стены, противоположной балкону. Ее освещало несметное количество хитроумно расположенных светильников. Стена была сплошь испещрена узором. Рисунок был явно очень стар, местами стерся и поблек. Судя по наличию разнородных цветных «заплат», выполненных старательно, но выглядевших меж тем весьма беспомощно, многочисленные мастера тщились подновить изображение. У них мало что вышло, но даже в этом виде странный узор на стене внушал величественное впечатление чего-то геометрически выверенного, четко организованного. И при этом – совершенно непонятно было, что здесь изображено.

Жрец молчал. Тэху вопросительно оглянулся на него:

– Это очень красиво, учитель, но я ничего не могу разобрать. Что это?

– Это очень древнее изображение. Мы пробовали оживить его, но, как видишь, не преуспели. И решили оставить, как есть. Я не скажу тебе, что здесь изображено, ты увидишь сам. Либо не увидишь. Не расстраивайся, если ничего не выйдет. Я оставлю тебя на время.

И он ушел. Когда шаги жреца затихли в глубине лестничного туннеля, Тэху, оставшись один, решил полностью сосредоточиться на росписи стены. Долгое время ничего не выходило. Он пробовал рассмотреть рисунок и по частям, и в целом, разобрать систему цветовых элементов и геометрических фигур; пытался, свесившись с балкона, хотя бы немного приблизиться и отходил к самой лестнице, назад, чтобы отдалиться… Ничего! Все тщетно. Тэху вспомнил слова Ра-Хотепа: «Не расстраивайся, если ничего не выйдет». Может быть, жрец заранее знал, что у Тэху ничего не получится, и просто хотел продемонстрировать последнему его умственную ограниченность? Тэху вздохнул – что ж, это справедливо. Теперь нужно было только дождаться Ра-Хотепа и смиренно доложить ему о провале. Тэху глубоко задумался, взгляд его рассеялся.

И как только рассеялся, нечто – неясное, ускользающее – мелькнуло перед его взором! Он сам испугался эффекта, но догадался, что все произошло оттого, что изменился ракурс его взгляда на стену: в минуты углубленных размышлений он смотрел не пристально на предметы, а как бы сквозь них. Он попробовал еще раз – рассеяться нарочно, чтобы увеличить зрачки, смотреть «насквозь». И у него получилось! Из глубины хаоса геометрических знаков и цветовых пятен на него выплыл, объемно надвинулся комплекс пирамид! Трех великих пирамид и статуи Сфинкса, о которых он уже не раз слышал от Ра-Хотепа.