Лорен Уиллиг - Загадка кольца с изумрудом

Будить родителей не было ни малейшего смысла. Отец лишь напялит очки, моргая, уставится на дочь. И невозмутимо пробормочет: «Раз уж Мэри взбрело в голову разыграть дешевый спектакль, не будем ей мешать, лишь бы самим не слишком пострадать». А мама… Летти скорчила жуткую гримасу, от каких в будущем лицо грозили избороздить глубокие морщины. От мамы проку будет и того меньше. Она, чего доброго, выскочит из дома и станет помогать Мэри забираться в экипаж его светлости.

Тем не менее надо придумать какой-то выход. Обязательно.

Побеседовать с женихом? Разных лордов в столице обитало великое множество, но Летти знала наверняка, который из них поджидает во дворе ее сестрицу. Хотя поклонников у Мэри было без счета, лишь один из них настолько пылал страстью, что мог согласиться на тайное венчание.

Перед глазами Летти возник образ лорда Пинчингдейла — таким он запомнился ей на минувшей неделе, когда обхаживал Мэри на балу у Мидлторпов. Лицо лорда Пинчингдейла, за исключением моментов, когда он влюбленно смотрел на Мэри, поражало умом. Этот человек подошел бы для всякого времени, на любую роль — хоть кардинала эпохи Возрождения, хоть ученого мужа семнадцатого века. Спокойный и задумчивый, с тонкими губами, чуть пренебрежительно сложенными и готовыми в любую минуту искривиться в усмешке. Тонкий продолговатый нос и внимательные серые глаза, замечавшие, казалось, любые пороки и изъяны окружающих.

Как обманчива порою наружность!

Мэри в этом отношении была Пинчингдейлу прекрасной парой. Весь ее облик наводил на мысли об ореоле святости и невинных младенцах, однако под умиротворенно-фарфоровым ликом скрывался расчетливый ум и необузданный нрав, разгадав который, залился бы краской стыда даже Макиавелли.

«Почему я не додумалась, что она этим кончит? — пустилась бранить себя Летти, поспешно обувая никак не подходившие к ночной сорочке туфли для танцев. — Почему не видела, что все идет к побегу? Не замечала, сколь вызывающе блестят темно-голубые глаза Мэри, не насторожилась, слыша всплески странного смеха, не спохватилась, когда после ужина сестра пожаловалась на головную боль и поспешила удалиться в спальню?»

Летти догадывалась, что толкает Мэри на недостойный шаг. Вот уже третий сезон старшей дочери Олсуорси не было равных в Лондоне. Третий сезон ее осыпали любезностями и цветами, даже посвятили ей весьма странный сонет, хотя предложений сделали на удивление мало. Ее руки трижды просили младшие сыновья из именитых семейств, четыре раза — люди титулованные, но небогатые, однако более всего ее желали видеть своей женой те, кто мог похвастаться лишь состоянием. А более завидные женихи — старшие сыновья, хозяева огромных владений, что разъезжали в каретах с гербами, — один за другим сватались к безмозглым дочкам герцогов и наследницам из шумного Сити. Род Олсуорси вел начало с тех давних времен, когда по земле Хартфордшира в поисках виноградников проскакал галопом первый нормандец. Словом, история их была длинная, но ничем особенным они не славились. Никому из их предков не привелось ни отличиться в великой битве, ни лестью и хитростью приблизиться к королевскому двору. Олсуорси поколение за поколением жили себе на фамильной земле, присматривали за ней да пристраивали к дому флигели, следуя модным поветриям. Они довольствовались тем, что имели, и судьбу детей устраивали не без труда, ибо не могли похвастать ни титулами, ни богатством, да еще терпели недобрые сплетни, что распускали про них в светском обществе.

Конечно, даже Мэри должна была сознавать, сколь мрачное пятно позора ляжет на нее, да и на всю семыо, если она выйдет замуж, тайком сбежав из родительского дома. «Святые небеса, — угрюмо размышляла Летти, — насмешками мы и так сыты, неужто она не понимает? Надо скорее побеседовать с лордом Пинчингдейлом, воззвать к его благоразумию, если таковое в нем присутствует…»

До сегодняшней полуночи она не сомневалась в умении Пинчингдейла рассуждать здраво.

Летти выхватила из гардероба плащ, поспешно набросила его на плечи и накинула на растрепанную голову большой капюшон, прикрывая горящее от волнения лицо. Расплетать косу и укладывать рыжеватые волосы в прическу не было времени, и она лишь заправила выбившиеся пряди за уши. Опыта в подобных делах у нее, разумеется, не было, однако она знала по рассказам, что задумавшие тайно обвенчаться влюбленные до жути нетерпеливы. Лорд Пинчингдейл мог и уехать, не дождавшись, когда Мэри наконец соизволит неспешно выплыть к нему. Летти представила, как пылкий любовник в славных традициях давно минувших дней пытается взобраться к окну Мэри по тонким веткам дерева в саду, и поморщилась. Только этого не хватало! Распростертый на земле лорд со сломанными ногами, аккурат возле их дома! Перед глазами возникла газетная страница со скандальным заголовком: «Разбитый любовью виконт». Летти бросило в дрожь. С них станет выдумать что- нибудь и почище!