Марина Алексеева: Пираты Короля-Солнца

— Другая дама, некая Диана де Роган, вроде аббатиса из Сен-Дени. Мне это Оливье сказал, она, конечно, не в монашеской одежде явилась.

— А король?

— Короля не было. Не знаю почему. Приглашения писала юная герцогиня, и сама решала, кого выбирать. Граф де Гиш танцевал с ней и долго о чем-то задушевно беседовал. А когда все сели за стол и выпили за здоровье дочери герцога, девушка с прелестной улыбкой на устах поблагодарила гостей, и после тоста за успех экспедиции или Девятого Крестового Похода — так стали именовать сию авантюру — поднялась, держа в руке хрустальный кубок с шампанским и произнесла:

— Господа! Я, Анжелика де Бофор де Вандом, дочь Короля Парижских Баррикад, правнучка короля Генриха IV, благодарю вас за честь, которую вы оказали нашему дому своим присутствием здесь, и хочу поднять тост за дворянина, который выручил меня из смертельной опасности и благополучно доставил сюда, чтобы я могла увидеть и обнять моего дорогого отца перед разлукой.

Мы не поняли, о какой опасности говорила герцогиня, но вывод сделать нетрудно — она ехала из Бретани в Париж, и по дороге некий дворянин оказал ей услугу, пожелав остаться неизвестным.

— Итак, господа, мой тост — за Шевалье де Сен-Дени!

— Я знать не знаю этого так называемого Шевалье де Сен-Дени, — пробормотал Д'Артаньян.

— Разумеется, дочь Бофора назвала вымышленное имя, и бывшая тут же графиня де Фуа сказала госпоже де Севинье, что это, скорее всего, мистификация, принцесса придумала этого шевалье, она с детства знает Анжелику де Бофор, у нее всегда было живое воображение. Но тост обе дамы поддержали. А герцогиня продолжала:

''Я, Анжелика де Бофор, клянусь выйти замуж только за Шевалье де Сен-Дени, потому что он лучше всех в мире, а, если мне более не суждено увидеть своего смелого и благородного защитника, моим уделом будет покрывало монахини. Богом клянусь!

И дочь Бофора поцеловала крест, висящий у нее на шее, а мы терялись в догадках — кто бы это мог быть? Что она хотела сказать?

— Что же скажет отец юной герцогини? — с еле уловимой иронией спросила Бофора Великая Мадемуазель, Мария-Луиза Орлеанская, герцогиня де Монпансье.

— Скажу, — серьезно отвечал Бофор, — что я подтверждаю клятву моей дочери и готов благословить ее союз с этим молодым человеком.

— Вы нас мистифицируете, герцог! — не унималась Мария-Луиза, — Признайтесь, что это шутка, и Шевалье де Сен-Дени не существует.

— Могу ли я обманывать героиню Сент-Антуанской битвы и Орлеана? — галантно сказал Бофор, намекая на известные события Фронды.

— Но кто он? — спросила герцогиня де Лонгвиль.

— Мы его знаем? — спросил принц Конде.

— Не хочу казаться любопытным, но всем интересно узнать настоящее имя Шевалье де Сен-Дени! — заявил граф де Гиш.

— Вы все узнаете в день свадьбы Анжелики. Несмотря на будущую войну, мне хотелось бы до него дожить! — отвечал Бофор.

— Надеюсь, герцог, все присутствующие здесь увидят вашу очаровательную дочь в подвенечном уборе в день ее свадьбы с вашим таинственным рыцарем, — улыбаясь, сказал Конде, — Мне хотелось бы погулять на свадьбе Юной Богини Фронды!

— Дай Бог, принц! — живо воскликнула Анжелика де Бофор.

И пошел пир горой! Все были заинтригованы, наше общество тайны просто обожает. Гости были удивлены такой декларацией дочери Бофора, а также реакцией самого герцога, который, будучи принцем беспечным и легкомысленным, на этот раз отнесся к смелым словам девушки вполне серьезно. Все хотели увидеть таинственного шевалье, узнать, кто же все-таки скрывается под этим псевдонимом, после анжеликиной клятвы имя Шевалье де Сен-Дени было у всех на устах. Молодая герцогиня очаровала общество. Изящная и остроумная, она беседовала о литературе с маркизой де Рамбулье, с госпожой де Лонгвиль делилась воспоминаниями о Ратуше, ибо в детские годы и дочь Бофора там побывала, Великой Мадемуазель ввернула комплимент, вспомнив пушки Бастилии, которые в дни Фронды гремели по приказу отважной дочери Гастона Орлеанского, она рассмешила и очаровала самого Конде, поведав принцу, как в детстве на уроке истории получила 'отлично' за Победу при Лансе… К концу вечера ее уже называли Бофорочкой, но поверьте, мой капитан, в этом, с позволения сказать, прозвище, нет ни на йоту неуважения или фамильярности по отношению к этой милой девушке, а только нежность и восхищение. Если герцог — Король Парижа, то Анжелика де Бофор была в тот день его принцессой. И каждому умела сказать приятное эта очаровательная принцесса!