Артур Ландсбергер - Опаловый перстень. Авантюра доктора Хирна

Было два часа ночи; всё спало на пароходе тем сном, которым всегда спится на море, где нередки несчастные случаи, и малейший крен корабля вызывает тревогу и испуг. Внутренне пассажиры готовы в любую минуту схватить самые нужные вещи и прыгнуть в спасательную шлюпку. Итак, ночью, посреди глубокой тишины вдруг раздался страшный треск. Мигом все ожило: захлопали двери кают, раздались взволнованные голоса и восклицания, отовсюду из дверей выглядывали испуганные лица, полуодетые фигуры. Когда прошел первый испуг и пассажиры удостоверились, что с пароходом ничего не случилось, начались поиски причины шума. Вскоре она была обнаружена: в одном из буфетов в столовой была проломлена дверца. Разбитая посуда валялась на полу, а посреди осколков сидел какой-то гигант. Кто бы это мог быть?

— Это негр Боб! — воскликнули пассажиры из кают с правой стороны.

Дело было в 1860 году, а в то время вся прислуга американских пароходов состояла из негров. Одного из них, хорошо известного пассажирам своим огромным ростом и веселым характером, звали Боб. Многие стали уверять, что Боб, хлебнув джину, так развеселился, что, когда шел к себе в кубрик, наткнулся на буфет и ненароком проломил его.

— Нет, это не Боб, — решили пассажиры из кают с левой стороны, — это белый человек.

Пока шли споры да пересуды, случилось чудо: гигант, разбивший посуду, повернул голову, и уверявшие, что это негр, увидели перед собой белого, а говорившие, что это белый, увидели негра. Причиной такому оптическому чуду, впрочем, был слабый свет лампы, которая единственная освещала ночью огромную столовую.

Вскоре все разъяснилось: виновник суматохи тяжело поднялся с пола, опираясь на молодого человека, раньше остальных подбежавшего ему помочь.

— Это ничего, господа, — успокоил пассажиров гигант, — я, сэр Уилки Робертсон, имел неловкость упасть, спускаясь с лестницы, и немного испортил буфет.

— Да вы сильно ушиблись, — заметил кто-то из пассажиров.

— О боже! — вскрикнул вдруг баронет, увидев в зеркале огромное темно-синее пятно во всю левую сторону своего лица. — Поздравляю, мистер Шарль Леконт! — прибавил он шепотом, обращаясь к поднявшему его молодому человеку.

— Милорд, милорд! — умоляющим голосом прошептал Шарль в отчаянии.

— Молодецки отделал, и я не жалуюсь.

— Не угодно ли доктора? — осведомился подоспевший буфетчик.

— Благодарю вас, ничего не надо. Извинитесь за меня перед пассажирами, которых я потревожил, и позвольте мне уйти к себе в каюту.

Баронет сделал общий поклон и удалился вместе с Шарлем, дружески пожимая ему руку. Он был совершенно спокоен, как будто ничего и не случилось.

— Ах, я никогда не прощу себе этой ночи! — сказал Шарль, дрожащей рукой доставая из своего дорожного несессера все необходимое для оказания первой помощи и перевязки.

— Да ладно вам! Напротив, вы должны гордиться этим. С первого удара победить лучшего боксера Англии — это просто великолепно!

Пока англичанин восхищался своим синяком, француз осторожно, как женщина, перевязывал ему щеку.

— Не разговаривайте, милорд, прошу вас, — сказал он, закончив дело, — и будьте добры полежать спокойно. К сожалению, удар был сильный.

— Да, хорошо хватил, — улыбаясь, сказал баронет.

— Ах, что я наделал! Лягте, милорд.

И Шарль уложил его как ребенка.

— Ваша правда, — сказал слабым голосом англичанин, — мне, кажется, надо немного уснуть.

— Вы не чувствуете переломов? Зубы целы?

— Э, не стоит думать, что вы совсем убили меня, мой дорогой! Всего-то маленький синячок, — сказал баронет. — Нет, милый друг, ничего! Прощайте! — Сэр Уилки повернулся лицом к стене и захрапел, прошептав еще раз: — Чудесный удар, мой дорогой, просто чудесный! Вы мне его покажете…

Было уже позднее утро, когда баронет проснулся. Шарль всю ночь просидел у его постели.

— А, вы здесь? — сказал англичанин, открывая здоровый глаз. — Очень любезно с вашей стороны.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Шарль, пожав протянутую руку.

— Хорошо, то есть не слишком плохо. Разве что голова немного тяжелая.

— Не вставайте.

— Да, придется. Я не выйду из каюты, пока мое лицо не приобретет свой обычный цвет. Зачем пугать местных дам? Чувствую, мне предстоит серьезно поскучать. Ведь я и двух минут не могу один провести.

— Если позволите, милорд, я составлю вам компанию.

— Если позволю! Я потребую с вас это! Но что за славный удар! И как это вам удалось? Я закрылся левой рукой по всем правилам английского бокса.