Фернандо Гамбоа - Капитан Райли

— Видите ли... — пробормотал он. — Дело в том, что я... мы...

— Мы потеряли всю документацию с «Фобоса», как и деньги, полученные от Марша, — опередила его жена. — Все это было в сейфе. — Когда мы в потьмах снаряжали шлюпку и спускали ее на воду, никто о них даже не вспомнил, — она виновато пожала плечами. — Мы просто забыли о них.

В эту секунду в голове Райли вертелась куча попреков и намеков на предполагаемые в будущем проблемы, не говоря уже о той сумме, которую они потеряли из-за халатности.

Тем не менее, он лишь вздохнул.

— Ничего, — сказал он наконец. — В конце концов, это не самое страшное. Главное, вы все живы.

— Вы серьёзно? — спросила Жюли.

— Конечно, нет, пропади оно пропадом, — нахмурившись, фыркнул Райли. — Ну, а что поделаешь? До сих пор нам и так везло больше обычного.

Несколько минут все молчали, не рискуя задавать вопросы и ожидая, когда капитан подобреет настолько, чтобы не выбросить кого-нибудь за борт.

— А что с «Деймосом»? — шёпотом спросил Сесар, желая узнать о случившемся. — Вы нашли бомбу?

По правде сказать, Райли уже забыл о бредовой теории насчёт урановой бомбы и теперь даже улыбнулся при мысли, что остальным неизвестно об истинной цели операции «Апокалипсис».

Как мог, он постарался объяснить ситуацию, не будучи до конца уверен, что ему поверят. Тем не менее, заставив себя вспомнить все обстоятельства одно за другим, начал рассказ, стараясь не упустить ни единой подробности из того, что произошло на чертовом корабле.

Час спустя, когда солнце уже стояло в зените, Алекс по-прежнему сидел все в той же позе, рассказывая, как им удалось выжить благодаря мужеству Хельмута.

— И тогда, — продолжал он, изображая левой рукой «Деймос», а правой — «Пингаррон», — он бросился на них на полной скорости, с потушенными огнями, и, когда нацисты наконец поняли, что происходит, они уже не могли ничего поделать. Им начисто срезало всю корму, затопило машинное отделение и утянуло на дно. Они не успели даже спустить шлюпки на воду.

Все, кроме Джека, который по-прежнему лежал без сознания, заворожённо слушали рассказ Алекса, то и дело перебивая, чтобы тот объяснил, почему старший помощник убил капитана, или как им удалось выбраться наружу через торпедные аппараты. Но больше всего вопросов, конечно же, вызвала самая ужасная часть его рассказа — то, что касалось вируса «Аусштербен», способного уничтожить девяносто процентов населения Земли.

В этом месте Эльза призналась, что несколько месяцев назад по приказу СС ей пришлось сделать прививку от тифа. Не может ли так случиться, что вместо вакцины ей ввели этот смертоносный вирус?

— Конечно, я не более чем скромный ветеринар, — застенчиво добавила она, — вряд ли они были настолько заинтересованы в моих мозгах, чтобы дорожить моей жизнью.

Марович, сидевший все это время на другом конце шлюпки, молча слушая рассказ капитана, в эту минуту неожиданно расхохотался, отпустив непристойное замечание.

Не в силах спорить, Алекс, как и остальные, предпочёл не обратить внимания на выходку югослава; в конце концов, все давно привыкли к его манерам.

— Кстати, — спросил Алекс, видя, что югослав взялся за руль. — Куда мы направляемся? — и, повернувшись к француженке, уточнил: — Держим курс на Азоры?

Та в ответ лукаво прищурилась — казалось, вопрос капитана изрядно ее позабавил.

— Нет, капитан, — ответила она. — Мы никуда не держим курс.

— То есть как?

— Оглянись, Алекс, — вмешалась Кармен, пряча улыбку.

Райли послушно оглянулся, внезапно осознав, что за два часа, с той минуты, как проснулся, он ни разу не посмотрел назад.

Все члены экипажа выжидательно уставились на него, и Райли, повернув задеревеневшую шею, посмотрел назад, на восток.

Он поражённо замер, словно представшая перед ним картина была плодом его воображения или каким-то странным симптомом переохлаждения.

— Это невозможно... — прошептал он, не веря своим глазам.

Сесар, глядя в ту же сторону, улыбался почти отеческой гордой улыбкой.

— Трудно поверить, не правда ли? — восхищённо заметил механик. — Он слишком упрям, чтобы позволить так просто себя утопить.

В трехстах метрах от них покачивался на воде маленький сухогруз, что прежде звался «Инвернесс», а позднее был заново окрещён «Пингарроном», вопреки всем прогнозам оставшийся на плаву.

Его борта теперь поднимались не более чем на два метра над ватерлинией, смятый нос ещё больше погрузился в воду, давая понять, что в любую минуту может пойти на дно. Но все-таки он держался. Накренившийся, потерявший управление, с обгоревшей надстройкой, он все ещё оставался на плаву. Словно смертельно раненный воин, не желающий сдаваться и преклонять колени перед врагом.