Ахмедхан Абу-Бакар - Тайна рукописного корана

– Догнать, четвертовать! – заорал один из офицеров. – Нет предела подлости этих дикарей! Никакой им пощады. Не жалеть ни единого! Пусть никакие мольбы, никакие речи не вызывают в вас сострадания – они не достойны этого!.. По коням! За мной!

И казачий отряд с гиканьем и криками ворвался в аул Куймур. Жители, уверенные в том, что посланный беде навстречу Ливинд сумеет ее предотвратить, были застигнуты врасплох.

Только один Ника-Шапи на подводе со всей своей семьей и со скарбом уже был далеко от аула.

Казаки, охваченные порывом мести, рубили всех подряд, стреляли в того, до кого не доставали саблей.

Крики ужаса и плач детей, отчаяние на лицах у всех, дым горящих на крышах стогов сена, пыль, блеяние овец, мычание коров, выгоняемых со дворов… В этот черный для жителей Куймура день погибали безвинные дети и старики, погибали с душераздирающими криками… Один Саид Хелли-Пенжи не принимал участия в этой бойне, он и не стрелял в беззащитных и не защищал их, только безучастно смотрел на все происходящее. И вдруг, будто очнувшись от глубокого сна, преградил конем путь какому-то бежавшему с малышом на руках старику и спросил:

– Где тут сакля слепого Ливинда?

Старик дрожащей рукой показал куда-то в сторону, а сам поспешил скрыться, но не успел… Из-за угла на коне выехал белоказак. Он уже вкладывал саблю в ножны и, вдруг увидев старика в папахе и в овчинной шубе, размахнулся саблей. Старик обернулся, в его широко открытых глазах были мольба и страх, безумие и… вопрос: «Неужели убьет? Он же не зверь, а человек? Я не знаю его… но плохого ему ничего не сделал!..» И старик, приняв удар, раскроивший ему голову, словно бы присел, как-то неестественно вытянул ноги и откинулся. И обрызганный кровью деда внучек, в штанишках с заплатками на заду, отполз от деда…

Дрожащая от страха Муумина стояла на лестнице и не верила своим глазам. Вокруг творилось такое, что не приснится даже в самом кошмарном сне. Да что там сон, никакое воображение не могло бы нарисовать все ужасы, обрушившиеся на головы безвинных куймурцев. «Что с отцом? – думала Муумина. – Неужели эти изверги в образе людей покарали его? Хасан из Амузги, где ты? Не видишь разве, что творится? Явись же, спаси людей!»

Но желанный белый всадник не появлялся. Муумина вышла за ворота и кинулась к лесу. Не могла она больше ждать…

И тут ее заметил Саид Хелли-Пенжи. Он пришпорил коня, а девушка тем временем свернула к Водопаду камней, к месту, где некогда обрушилась страшная скала… Муумина боялась оглянуться. Но вот она вдруг услышала топот копыт за собой и притаилась в камнях…

– Муумина! – раздался голос совсем близко.

«Кто это? Друг или враг?»

– Муумина, где ты, отзовись?

Теперь голос показался ей знакомым, и она, выглянув из-за валуна, узнала со спины восседающего на лошади Саида Хелли-Пенжи. Увидела и снова спряталась. «Зачем он здесь и что ему нужно, этому недоброму человеку? Где он, там всегда беда! Что мне делать? Не показываться ему, а вдруг с отцом что-нибудь?» При этой мысли, позабыв об опасности, Муумина вышла из укрытия.

Увидев ее, Саид Хелли-Пенжи спрыгнул с коня.

– Здравствуй! – сказал он. – Счастливы мои глаза, что видят тебя.

– Ты с этими людьми? – спросила девушка, настороженно глянув в его бегающие зрачки.

– С кем?

– С гяурами?

– И да и нет! – неопределенно ответил Саид Хелли-Пенжи и, заметив на лице Муумины презрение, поспешил добавить: – Я сам по себе, ни в кого у меня нет веры…

– Ты видел, что они творят в ауле?

– Да.

– И говоришь об этом так равнодушно?

– А что я должен делать? Не гнить же в земле из-за этих ослов!

– «Ослы» – твои соплеменники, их язык – твой язык. Это ведь даргинцы!

– Они сами накликали на свои головы эти ужасы, Муумина, потому-то я и считаю их безмозглыми ослами…

– Что ты говоришь, Саид Хелли-Пенжи, как это сами накликали?..

– В том-то и дело, что сами. Я был при офицерах, когда там, у разлива реки, навстречу нам явился один из вашего аула. Он явно хотел добра людям, я видел это по его глазам. И ему уже почти удалось обо всем договориться с офицерами, когда вдруг кто-то выстрелил и убил казачьего командира…

– Кто стрелял?

– Кто-то из укрытия, с того берега реки… Вот они и рассвирепели… Еще бы…

– А что с тем, который договаривался?!. – вскрикнула Муумина.

– Ты его знала? – насторожился Саид Хелли-Пенжи.

– Что с ним?..

– Он хоть и старик, а ловкий, воспользовался минутой замешательства и умчался на коне в степь. Но за ним погнались.