Эрнест Риттер - Зулус Чака. Возвышение зулусской империи

Изо рта у Чаки пошла кровь, плащик сполз с его плеч. Затем он повернулся спиной к братьям и с царственным величием направился к воротам крааля. Но Мбопа догнал его и нанес королю удар в спину. Чака еще раз повернулся и воскликнул:

— Как! И ты, Мбопа, сын Ситайи, тоже убиваешь меня! Кровь хлынула у него изо рта.

— Я... я...

Но запас жизненных сил истощился; подобно срубленному дереву, он стал медленно клониться назад и, не сгибаясь, упал навзничь. Даже смертью своей он вселил страх в сердца трех убийц, ибо кто и когда видел, чтобы человек умирал таким образом?»

Долгое время убийцы простояли в полной растерянности, сохраняя мертвое молчание. Они пристально глядели на огромное тело, лежавшее на спине и даже после смерти сохранявшее ореол величия. Только когда широко раскрытые глаза подернулись поволокой, они уверились в том, что Чака действительно мертв, и потихоньку ушли — братья короля отправились в свои краали, расположенные в трех-четырех милях отсюда, а Мбопа — на поиски двух пожилых приближенных, чтобы убить свидетелей преступления. Это ему удалось, и он распространил слух о том, что убийство совершили посланцы, доставившие перья и шкуры.

Услышав эту весть, все население Дукузы бежало в леса, провозглашая: «Гора обрушилась. Властитель мира мертв». Они боялись, что небо упадет на землю или произойдет иная катастрофа.

Даже Мбопа покинул столицу и провел ночь в краале Дингаана. Его и без того напряженные нервы не выдержали зловещей пустоты двух тысяч хижин и ужасающего воя и хохота гиен.

Только один человек оставался в покинутой всеми столице — Пампата. Как и все, она узнала страшную новость, когда уже наступили сумерки. Пампата ничего не смогла разузнать: никто ничего не знал, все были охвачены паникой и думали лишь об одном — как бы скорее выбраться из Дукузы. Как только Пампата бросилась искать тело Чаки, вспышка молнии словно расколола небосвод; вслед за тем раздался удар грома, потрясший землю.

Но это не остановило Пампату, хотя молния сверкала все ярче, а гром гремел с чудовищной силой. Дождь, однако, еще не начался, потому-то молнии и были такими яркими.

Когда Пампата приблизилась к маленькому краалю Ньякамуби, новая ослепительная вспышка осветила местность, и женщина увидела в нескольких ярдах от себя тело короля.

Зарыдав, Пампата бросилась на землю рядом с останками любимого и принялась гладить его лицо. Она не могла, не хотела верить, что ее возлюбленный — этот титан ее мира — мертв. Но тут молния осветила его лицо. Пампата увидела остекленевшие глаза и, не в силах больше бороться с неумолимой истиной, издала пронзительный вопль отчаяния, а потом надолго застыла, как бы погрузившись в транс.

Наконец полил дождь. Это словно раскрыло шлюзы в ее глазах, которые до того оставались сухими. Дань ее сердца смешивалась с данью небес и смывала безобразные следы убийства с окровавленных уст и огромного тела.

Наконец буря улеглась. Появились гиены, которым инстинкт подсказал, что город пуст. Тонкий нюх скоро привел их к мертвому телу. Они относились без всякого почтения к знатности и даже королевскому достоинству, но после гибели Чаки родилась легенда о том, что гиены не касаются умерших вождей, так как всю эту страшную ночь Пампата стерегла труп вождя.

Трусливые гиены не приближались ближе чем на десять ярдов — они боятся живых так же, как не страшатся мертвых, умирающих и вообще беспомощных людей, даже спящих. Не в силах овладеть добычей, звери образовали круг, в центре которого находилась Пампата, и подняли отвратительный вой, так сильно смахивающий на безумный хохот. Время от времени Пампата отгоняла их жердью, которую вырвала из ворот. То, что у нее в руках была увесистая палка, удерживало гиен на почтительном расстоянии. Прогнав хищников, она снова становилась на колени подле тела своего короля, покинутого всеми, кроме нее.

Наконец наступил рассвет, и гиены ушли в свои лесные убежища. Но они оставили за собой множество следов, располагавшихся по кругу, а это не могло не вселить страх в сердца тех, кто явился позднее. Пампата уже стерла следы своего пребывания и, попрощавшись с Чакой, укрылась в ближайшей хижине.

Сначала она хотела убить себя на теле возлюбленного, но подумала о том, что его могут лишить приличествующего ему погребения. К тому же она знала, что должна предупредить о гибели Чаки премьер-министра Нгомаана, находившегося в своем краале Нокоти, и Нгвади (любимого единоутробного брата Чаки, рожденного Нанди от незнатного Гендеяны) — это соответствовало бы желаниям Чаки, если бы он мог высказать их перед смертью. Нгвади жил со своим войском как полунезависимый властитель на территории, в свое время унаследованной Чакой. Интуиция подсказала Пампате, что Дингаан, Мхлангана и Мбопа, — она была уверена, что именно они совершили гнусное преступление, — обязательно попытаются уничтожить Нгомаана и Нгвади. Поэтому она считала своим долгом приложить все усилия, чтобы предупредить друзей, а затем уже — и только тогда — она будет иметь право покончить с собой.